Незнакомка в зеркале

– Пусть будет этот, – сказала она, глядя в окно.

Он поборол желание продолжить разговор, чтобы вытянуть из нее ответную реакцию. Пока машина пожирала километры, он думал, что будет, когда они доедут до дома. Конечно, он предложит ей комнату для гостей. Как бы ни хотелось ему, чтобы она сразу почувствовала себя как дома и снова водворилась в их спальне, он знал – ей потребуется время.

– Как мы познакомились? – спросила она, повернувшись к нему лицом.

– Представь себе, в аэропорту О’Хара. Мы оба ждали рейса на Бостон. Ты ездила на стажировку в Чикаго и как раз возвращалась домой. Я навещал отца в Аризоне и тоже летел домой.

Он помолчал.

– К сожалению, его уже нет на свете.

– Мне жаль. А ваша мать жива?

– Нет, она умерла давно. Боюсь, что кроме друг друга и Валентины у нас родных не осталось.

Он чувствовал на себе ее взгляд. Казалось, она обдумывает новую информацию.

– Наверное, вам было очень одиноко, когда я ушла.

Он с благодарностью отметил, что, по крайней мере, она ему сочувствует.

– Ты и представить себе не можешь насколько.

Она снова умолкла, и, мельком взглянув вправо, он увидел, что она откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. «О чем ты думаешь?» – хотел сказать он, но было ясно, что ее это только оттолкнет. Следующие полчаса они ехали в молчании. Он уже засомневался в правильности своего решения возвращаться на машине вместо самолета, когда Кассандра снова повернула к нему голову.

– Вы сказали, что я ездила в Чикаго на стажировку. Кем я работала, когда с вами познакомилась?

– Ты работала в торговом центре, ассистентом менеджера по закупкам. Стажировалась для того, чтобы получить место своего начальника, но по-настоящему мечтала стать профессиональным фотографом.

Джулиан на секунду оторвал взгляд от дороги и улыбнулся:

– Но когда родилась Валентина, ты уже хотела только одного – быть мамой.

Он помолчал.

– И женой.

Она снова откинула голову назад.

– Расскажите мне о Валентине.

– Она замечательный ребенок. Похожа на тебя, Кассандра, как две капли воды. Обожает школу. Сейчас ей семь, в этом году пошла во второй класс и отлично учится. Самый любимый предмет – чтение. Это твоя заслуга. Ты читала ей каждый вечер, а ее научила читать в четыре года.

– Вы ее очень любите, да?

Джулиан кивнул, сжав губы и сморгнув слезы.

– Думаете, она меня вспомнит?

– Конечно вспомнит. Мы говорим о тебе каждый день, и она держит твою фотографию на столике у кровати.

– Она знает, что я возвращаюсь?

– Нет. Я хотел удостовериться, что будет так. Случись иначе, мы снова причинили бы ей боль. Я не мог рисковать.

– Понимаю. Наверное, так действительно правильнее.

Она отстегнула ремень, перегнулась к холодильнику на заднем сиденье и вытащила банку газировки.

– Вам достать?

Джулиан покачал головой. Она со щелчком открыла банку и стала пить.

– Я хочу вам признаться, что очень боюсь. Вы можете представить, каково это – ничего о себе не знать? Какой это кошмар – иметь дочь, которую не помнишь? Быть матерью, забывшей свое дитя?

Хорошо, подумал Джулиан. Она открывается ему, говорит то, что чувствует. Она ему доверяет.

– Ты права, я не представляю, каково это. Но знаю, что должно быть невероятно тяжело. И, пожалуйста, знай – ты можешь прямо высказывать мне свои чувства, будь то страх, гнев, грусть или что-то другое. Я хочу, чтобы мы продолжили жить как прежде. А для этого мы должны быть друг с другом откровенны и честны.

– Спасибо, – шепнула она.

Джулиан продолжал вести машину, не произнося ни слова, верный данному себе обещанию – оставить инициативу разговора Кассандре.

Но молчать было уже не так неловко, и он почувствовал, что напряжение слабеет. До дома оставалось всего полтора часа пути, когда она попросила его завернуть на ближайшую заправку.

Джулиан припарковался, и они вместе прошли внутрь. Она сразу направилась в уборную, а он ждал перед стойкой с солнечными очками, гадая, какой дурак будет покупать эти нелепые подделки дизайнерских моделей.

Подошла Кассандра и вытащила авиаторы. Он хотел сказать, что купит ей настоящие, но в этот момент ее рука задрожала и отбросила очки как горячую картошку.

– Что случилось? – встревоженно спросил Джулиан.

– Н-не знаю. Я увидела что-то страшное. Мысленно. Но оно слишком быстро промелькнуло. Слишком быстро.

Она отступила назад и повернулась к выходу.

– Давай поедем, пожалуйста. Не могу здесь оставаться.

Она почти бежала, Джулиан нагнал ее у стеклянных дверей, выходивших на парковку. Когда они сели в машину, он завел двигатель, но не сразу тронулся с места. Произошедшее взволновало его. Было совершенно ясно, что к ней вернулось какое-то травматичное воспоминание из прошлого. Он еще столько ей не рассказал, ей столько предстояло узнать. А если все это обрушится на нее в одночасье? Уверенность, которую он начал было чувствовать, улетучилась. Теперь он понимал, что маячит впереди, и ничего хорошего это не предвещало.

Часть II

33. Эддисон