Незримая паутина

Во время Первой мировой войны Третьяков был заместителем председателя московского Военно-Промышленного комитета, поставлявшего армии оружие и снабжение. В первые дни февральской революции 1917 года Третьяков выступил в городской думе с резкой речью против только что свергнутой династии Романовых. В сентябре 1917 года Третьяков занял пост председателя Высшего Экономического совещания в последнем коалиционном кабинете А. Ф. Керенского.

Октябрьская революция смела Временное правительство. «Министры-капиталисты» были брошены большевиками в Петропавловскую крепость, среди них был и Третьяков. Весною 1918 года его выпустили на свободу, и он поспешил из Петрограда в родную Москву. Как и большинство богачей, он был разорен большевистской революцией. Делать в Москве было нечего, да и жить опасно. Летом 1918 года он появился в Харькове. Тут он решил, забрав выехавшую на Кавказ семью, покинуть Россию. Расстроенный потерей состояния, он отдавал дань Бахусу в ночных ресторанах Харькова. В конце 1918 года Третьяков с семьей приехал в Париж.

В России пылала Гражданская война. Сибирское правительство адмирала А. В. Колчака предложило Третьякову пост министра торговли и промышленности. В сентябре 1919 года Третьяков приехал в Омск и вступил в управление своим министерством. Но дела Белой армии оборачивались плохо. Непосредственная угроза красных Омску вынудила правительство эвакуироваться в Иркутск. Вместо ушедшего в отставку П. В. Вологодского премьер-министром был назначен В. Н. Пепеляев, предложивший Третьякову пост заместителя председателя совета министров и министра иностранных дел. Третьяков согласился. Вскоре последовал крах белых в Сибири, адмирал Колчак был захвачен красными и расстрелян, а Третьяков покинул Сибирь и вернулся в Париж.

Началась эмигрантская жизнь. Как большинство эмигрантов, Третьяков безотчетно верил в скорое падение власти большевиков и скорое возвращение в Россию. Финансовые и торгово-промышленные деятели, непримиримо враждебные к коммунизму, собрались в 1921 году на съезд и возродили Торгово-Промышленный Союз. Во всех начинаниях Союза Третьяков принимал живейшее участие и фактически стал его руководителем.

В эти дни он остро нуждался в деньгах и влез в большие долги. Считая месье министра кредитоспособным, французские банки дали ему взаймы несколько сот тысяч франков. После зрелого размышления Третьяков доказал свою кредитоспособность. Он сумел продать бывшую в руках большевиков Большую Костромскую мануфактуру Рябушинским, вовремя вывезшим за границу свои капиталы. Сделка, состоявшаяся в Лондоне, была окутана тайной: сам Третьяков не был крупным акционером фирмы, а от матери, обладательницы львиной доли акций, доверенности он не имел. Полученные от Рябушинских сто тысяч долларов позволили Третьякову рассчитаться с долгами и на несколько лет обеспечить семье безбедное существование.

Шли годы, средства исчерпались, настала острая нужда. Пришлось отказаться от просторной и удобной квартиры. Третьяков с сыном поселились в крохотном номере дешевой гостиницы в Бийянкуре, около Порт де Сен-Клу. Жена торговала парфюмерией, одна из дочерей мастерила дамские шляпки. И вот надменный работодатель, свысока относившийся к подчиненным, сам оказался в подчинении у Миронова, издателя журнала «Иллюстрированная Россия». Разъезжая по Парижу в поездах метро, он собирал подписку на журнал и объявления для журнала. Его угнетало сознание того, что он, знаменитый Третьяков, оказался на побегушках у какого-то мелкотравчатого Миронова.

По делам «Иллюстрированной России» Третьяков часто посещал юридический кабинет И. А. Кириллова, бывшего деятеля Союза городов в Сибири. Здесь он случайно встретился со старым знакомым, инженером Окороковым, управлявшим в Омске министерством торговли. Окороков не скрыл от Третьякова своих связей с большевиками. Вероятно, эта встреча оказалась роковой для Третьякова. В то время Третьяков сильно пил, и не раз можно было его видеть сидевшим на скамье в сквере около Порт де Сен-Клу в состоянии полного опьянения. Однажды он покушался на самоубийство, приняв большую дозу веронала, и умер бы, если бы в критический момент не пришла его дочь, вызвавшая «скорую помощь». В госпитале врачи вернули его к жизни.

В 1934 году, когда генералы Шатилов и Абрамов пытались сместить Е. К. Миллера с поста председателя РОВСа, Третьяков снял сразу три квартиры в доме № 30 на рю дю Колизе. Две из них были на третьем этаже, одна из них как раз над помещением управления РОВСа. В третьей квартире на четвертом этаже поселился он сам с семьей. С той поры он перестал пить и стал примерным трезвенником.