Незримая паутина

Желая сократить расходы, генерал Миллер искал в это время более дешевое помещение. Узнав об этом, Третьяков предложил генералу квартиру на третьем этаже, расположенную над управлением РОВСа. Цена оказалась подходящей, и в декабре 1934 года управление перешло на третий этаж. В 1936 году понадобилось новое сокращение бюджета, и генерал Миллер принял предложение Третьякова перейти в меньшую и более дешевую квартиру на том же третьем этаже.

После гибели генерала Миллера и переноса центра РОВСа в Брюссель, в помещении, откуда бежал Скоблин, осталось управление 1-го Отдела РОВСа со своим начальником генералом Витковским.

Увеличение штата служащих в управлении потребовало более просторного помещения. И Третьяков предложил Витковскому перейти в большую квартиру на третьем этаже, уже занимавшуюся РОВСом. Третьяков любезно согласился заново покрасить помещение, а заодно спросил, какая комната отводится под кабинет Витковского.

10 июня 1942 года генерала Витковского вызвали в Зихерхайтсполицай, гестаповцы допросили его о Третьякове. Витковский ответил, что знает его как деятеля Торгово-Промышленного Союза и квартирохозяина РОВСа.

17 июня начальник канцелярии 1-го Отдела полковник Мацылев сообщил по телефону Витковскому о прибытии в управление немецких офицеров, желавших переговорить с ним по важному делу. Витковский поспешил в управление. В свой кабинет он пригласил двух немецких офицеров. Один из них сообщил, что утром этого дня у Третьякова был произведен обыск, давший ощутительные результаты. Тщательно осмотрев кабинет Витковского, немцы обнаружили микрофон, спрятанный под плинтусом около камина, как раз напротив его письменного стола. От микрофона тянулся провод к приемному устройству в квартире Третьякова. При дальнейшем осмотре выявились следы более ранней проводки и установки микрофонов в кабинетах генерала Миллера в обеих квартирах третьего этажа.

Жертвой подслушивания оказался не только РОВС. Третьяков позаботился и о своем Торгово-Промышленном Союзе. Он уговорил своих коллег перейти к нему на рю дю Колизе. На заседаниях совета Союза читались интересные доклады, высказывались откровенные мнения о положении в СССР и целях эмиграции. Заседания посещали видные представители различных кругов эмиграции. В квартире, заботами любезного хозяина, появились удобные кресла для особо почетных гостей. Под креслами были найдены микрофоны, все разговоры подслушивались.

Рабочие коммунисты из французского Министерства почт, телеграфов и телефонов провели прямой провод с рю дю Колизе в здание советского полпредства на рю де Гренель. Сидя в своем кабинете, резидент НКВД в Париже годами подслушивал разговоры виднейших эмигрантов.

Арестованного Третьякова немцы отправили в Германию. 16 июня 1944 года он был расстрелян в концентрационном лагере в Ораниенбурге, вблизи от Берлина.

2. Конец Кусонского

«О недопустимости дальнейшего занятия мною каких-либо должностей в РОВСе» Кусонский забыл очень скоро. После вступления генерала Архангельского в должность начальника РОВСа, Кусонский переехал из Парижа в Брюссель. И опять стал начальником канцелярии РОВСа. Так, благодаря «линейским» генералам, было быстро забыто и прощено его непростительное поведение в роковой для генерала Миллера день.

Летом 1940 года армии Гитлера заняли Бельгию и добрую половину Франции. Под пятой оккупантов оборвалась деятельность русских эмигрантских организаций. Немцы закрыли эмигрантские газеты и журналы. В столице Франции расцвел гитлеровский «Парижский Вестник».

В день вторжения Гитлера в Советский Союз, 22 июня 1941 года, во многих местах эмигрантского рассеяния, оказавшихся под властью гестапо, были арестованы русские эмигранты, чем-то неугодные гитлеровцам. Среди них были заведомые агенты большевиков, большевизаны и подозрительные личности; были и без вины пострадавшие.

33 человека были арестованы в Брюсселе гестаповцами. В большинстве это были белые русские офицеры. Их доставили к зданию гестапо на Рон Пуан де л’Авеню Луиз, посадили в крытые грузовики и отвезли в замок Брондонк, превращенный в каторжную тюрьму. В одном из казематов замка конвоиры отобрали у арестантов штатскую одежду, выдали им штаны и куртки защитного цвета с красной полосой на спине и белыми номерами. Затем объявили, что фамилий у арестантов больше нет, вместо них — номера.

Среди арестованных были генерал Кусонский, Борис Солоневич, поручик М. Колоколов и некий Куксин, подсаженный к заключенным сексот гестапо. Прошла неделя, и трое арестованных были выпущены на волю. В стенах замка остались тридцать русских.

Каждый день заключенных выгоняли на тяжелые земляные работы. Впивались они кирками в землю, копали лопатами, катали тачки с землей, толкали вагонетки.