Незримое в крыльях

Кстати, Фискар наверняка обалдеет от названия моего корабля. Бывают же совпадения, хе-хе. Скажу, что назвал корабль в честь слухов о его матери. Интересно, каково ему будет прокатиться на «Алой Деве». Надо было назвать ее алой королевой.

— Я освоюсь с новыми силами в лесу. Отправимся в путь завтра утром, собери, что тебе пригодится.

Фискар с удивлением наблюдал, как я на его глазах обратился ветром и улетел через окно, едва не сорвав занавеску. Видать, мамаша подобными трюками не балуется. Или не умеет. Все-таки мы разные, кто ее знает, чем и как она владеет. Я даже не знаю, чем и как владею я.

Я думал об этом, уже петляя между деревьев и кустов бесплотным ураганчиком. Пока так, побалуюсь. Не сомневаюсь, что Смотритель мне все объяснит и научит. Он великий наставник и учитель. Это может быть неприятно и даже местами больно, зато качественно.

* * *

У подножия Луговой Горы вдруг дрогнул неприметный камень, отъехал в сторону, открывая проход и двух человек. Зима все еще мягко бушует здесь, закручивая бураны из снега и ветра в тугие потоки и бросая их в гору.

— Наконец, свежий воздух, — улыбнулся я снежинками в лицо. — Готов?

— К чему? — спросил Фискар, прикрывая лицо ладонью.

Моя Сила Души легко проникла в камень под нашими ногами, земля дрогнула, восстала в виде широкой каменной лодки с высокими бортами по колено и двумя сиденьями. Повинуясь моей воле, самодельная летающая лодка оторвалась от земли, из которой пришла.

Мы плавно воспарили, за секунды гора по левому борту пролетела мимо взгляда вниз и, мигнув бликующим обледеневшим пиком, исчезла. Прикинув направление, я двинул лодку в сторону Шамбары.

Будучи Правителем, я бы такой расход сил не потянул. Будучи Королем? Капля в море!

— На куске камня я еще не летал, — тихо хмыкнул Фискар, садясь и устраивая рядом средних размеров рюкзак. — Долго лететь?

— С остановками дня за три обернемся, — прикинул вслух я. — Не хочу пролетать над Ущельем Тысячи Смертей. Лучше облетим по большой дуге. Я туда в ближайший век ни за что не сунусь.

— Могу понять.

Мы замолчали и просто насладились видом с огромной высоты. Луговая Гора все еще была видна далеко позади, но ледяная пустошь быстро исчезла, сменившись густой тундрой и длинным следом реки, вдоль которой я пока и полетел.

Где-то вон там я выплыл и побрел через бурелом. Сейчас пролетим за пару часов, а еще недавно я брел там днями в постоянной опасности. Сколько я проблем хапнул в тех лесах, пока до горы добирался… Лучше не вспоминать.

Это настоящие дикие земли, буйные и опасные. В эту эпоху почти везде так и обычные люди ничем не отличаются от мясного подарка для всех вне пределов городских стен. Побывав недавно без силы и пробиваясь через негостеприимные леса, я сполна хлебнул доли, предназначенной слабым. Не понравилось.

Выбросив из головы неприятные воспоминания, я поджал губы и прибавил скорости.

Вскоре просто так лететь стало и скучно и я стал расспрашивать нового последователя о тех странных прозвищах, которыми он назвался при первой встрече.

— Ну, думаю о Страже Ламий объяснять нечего, — шире улыбнулся Фискар. — Я просто приводил новеньких по приказу матери и охранял их в пути, ну и выступал охраной, когда возле горы бродили всякие. А вот у двух других прозвищ действительно есть история.

— Интересно будет ее услышать, — кивнул я и подавил ветер вокруг каменной лодки, чтобы свист не мешал.

— Где-то век с лишним тому назад в лесах под нами жили люди, несколько деревень и общин. Они поклонялись жившим рядом племенам разумных Духов. Может, поклонялись бы и Ламиям, но моя мать их разве что мешающими насекомыми считала. Всех, кто подходил близко к Луговой Горе, жестоко убивали.

Фискар подпер подбородок ладонью и спокойно, словно не о нем история, говорит дальше.

— Разумеется, что людишкам это не нравилось. Ходили слухи, что тут живет зло, придумывали страшилки про Ламий, пытались мстить. Когда снующие рядом с горой людишки окончательно исчерпали чашу терпения Королевы, она отправила меня. Я же, тогда еще ценил возможности общения с людьми, вот и попытался наладить отношения. Ходил среди людей по деревням, притворялся таким же как они, делал много добрых дел и потихоньку распространял слухи, что Ламии не так уж плохи. Просто лезть к ним не надо, территориальный мол очень народ. В те года я и получил прозвище — Добрый Змей.

Фискар преувеличенно грустно вздохнул и вальяжно повел свободной рукой.

— И все бы хорошо, но ты же знаешь людей. Так просто от идеи повергания зла и обретения славы они не отказываются. Ничем не выбить было растущую идею, что столь опасное соседство стоит того, пресечь. А я пытался. Но в конечном итоге…

Он издал смешок, неприятный и холодный.