Незримое Здесь

Если встанет, будет метров три-четыре роста. Больше человеческого в облике, чем от обезьяны. Грудь и пресс с открытой кожей, грубой и красной, с десятками белых следов от былых битв. Почти человеческой лицо с щеками, заросшими чуть седой шерстью. Торчащая вперед челюсть с клыками из-под нижней губы придает свирепости и звероватости.

Этот Дух босой, из одежды лишь плотные штаны и пояс, явно сделанный из обычного веревочного троса. Но никто, даже я, не стал бы смеяться над бедным видом.

Потому что огромная фигура давит на пространство вокруг грубой мощью, а литые мускулы кажется созданы из стали. Если бы он не дышал, можно принять за скалу или скульптуру.

Потому что в глазах виден острый ум и спокойствие много пожившего существа. Много еще каких потому что, но мне хватило одного — отсутствия агрессии и злости.

— Приветствую, — спокойным баском катится голос по поляне. — Меня зовут Гун Шао. А тебя?

Вот так вот просто? Поприветствовал и представился. Это меня так удивило и выбило из настроя на бой, что я не заметил, как ответил:

— Привет. Я Антон.

Я так же легко и просто представился в ответ. Привычная вежливость, будто не было трех тысяч лет в гробу и я вновь просто поздоровался с еще незнакомым человеком. И ничего не дернулось внутри оттого, что первым существом в Новом Мире, услышавшем мое имя — стал он.

Я пригляделся и вновь приходится удивляться. Обезьяны за спиной генерала Духов не воспринимают меня едой, как раньше. Да и врагом тоже, они тупо занимаются своими делами. Копаются в шерсти друг друга, грызут фрукты, поглядывают на меня из любопытства. Как обычные, только огромные, мартышки.

А сам Гун Шао сидит в открытой для удара позе. Черт, да я могу его одним точным тычком убить! И все равно — спокоен, как скала. Желание битвы уходит из меня, как воздух из шарика, быстро и неотвратимо.

Обезьяна ждет. Не просто слов, но решения. Нападу ли? Заговорю? Уйду? Без интереса в глубоко посаженных черных глазах, прикрытых седоватыми бровями. Слишком похожих на человеческие. Ему не любопытно и устроит любой вариант. Даже смерть.

Я прошел дальше на поляну, встал метрах в пяти от огромного Гун Шао. Постоял, глядя глаза в глаза и ожидая подлянки и внезапного удара в любой момент… Минута прошла, обезьянки затихли, чувствуя напряжение ситуации. Дыхание Гун Шао так же размеренно и спокойно, он не борется взглядами, просто смотрит и ждет. И тут я… Просто сел на задницу, скрестив ноги.

— Ладно, — медленно киваю, глядя в глаза Генерала Духов, принимая правила такой игры. — Поговорим.

Клыки стало видно чуть больше, а глаза страшно щурятся. От такой рожи впору в обморок падать впечатлительным девицам. Но это не был злой, предбоевой оскал. Гун Шао просто по-доброму улыбнулся.

Глава двадцать первая. Без труда рыбку не достанешь из пруда

Еще секунд десять мы разглядывали друг друга, пока Ган Шао не решил начать первым.

— Хом-хоум, — выдал он странный задумчивый звук, сравнимый разве что с затяжным человеческим «хм…».

Обезьяны за ним замерли, только услышав это странное «хом-хоум», некоторые в забавных позах. Но увидев, что их владыка внимания на подданных не обратил, отмерли.

— Я много лет не говорил ни с кем на человеческом языке, — медленно продолжил Ган Шао, тщательно выговаривая каждое слово. — Надеюсь, ты простишь мою некую… Косноязычность.

Не смотря на сказанное, тормозом или существом, забывшем как говорить, он мне не показался. Огромная, человекоподобная обезьяна говорит в манере, сравнимой с мудрецом из сказок. Не знаю почему, но у меня от него стойкие ассоциации с личностями, обладающими несравненной мудростью и опытом.

Бывает те, кто строят из себя мудреца и знающего человека, вызывают лишь презрительную ухмылку и смех над подобными потугами. Даже если обзавелись сединами и бородой до колен. Но Ган Шао из категории других, раз взглянешь и сразу понимаешь — к этому надо прислушиваться.

Я понял, почему не решился сразу напасть. Не в силе дело, просто он напомнил мне Смотрителя Храма Змея. Спокойствием от него веет, непрошибаемым спокойствием. Думаю, даже разденься я прямо сейчас и начни танцевать чечетку, потрясая причиндалами промеж ног, он разве что будет с вежливым вниманием наблюдать, ожидая концовки клоунады.

Все эти мысли и догадки пронеслись в голове за пару секунд.

— Ничего страшного, — заверил я его. — Я все понимаю.

Молчу, жду. И он молчит. Неловкая ситуация…

— Хом-хоум, — чуть рычаще выдал Ган Шао, сменив позу на более расслабленную, чуть раздвинул губы в улыбке. — Не задался разговор.

— Да.

Еще молчим. Ган Шао вообще не напрягает пустая трата времени.

— Ну… — про себя признал, что придется начать все же мне. — Зачем нападали такой сворой? Разве не стало понятно, что я сильнее?

— Хо, — выдохнул Ган Шао с усмешкой. — Числом сильного берут, а коли не берут, так изматывают.

— Со мной не получилось.

— Да, — плавно кивнул Ган Шао, почесал заросший подбородок. — Такие сильные Духи здесь редкие гости. А ты еще и Великому служишь…