Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

Накануне 100-летнего юбилея Управления ФСБ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области я хотел бы прежде всего заметить, что мне дважды крупно повезло в жизни. На традиционных встречах ветеранов я неоднократно подчеркивал, что благодарен судьбе за то, что она привела меня в КГБ, где у меня появилась возможность познакомиться и подружиться с целым рядом замечательных людей — умных, порядочных, глубоко профессиональных, а также приобщиться к чрезвычайно интересным событиям, которые оставили след в истории не только нашего государства. Если мне чего-то и удалось достичь в этой жизни, то только благодаря хорошему образованию, которое получил в различных учебных заведениях в системе КГБ, а также воспитанию и поддержке начальников и наставников, с которыми мне, безусловно, повезло. Это моя самая большая удача в жизни. Вероятно, только поэтому работа в контрразведке и разведке пролетела в моей жизни как комета, такая же быстрая и яркая. Особенно посчастливилось мне начать свою карьеру сотрудника спецслужб в таком легендарном и высокопрофессиональном подразделении, как Управление КГБ при СМ СССР по городу Ленинграду и Ленинградской области. Повезло, прежде всего потому, что в этом коллективе мне довелось работать с рассудительными, прекрасно образованными и талантливыми сотрудниками. И это не только мое мнение. Многие специалисты территориальных органов, которые приезжали в командировку в Ленинград, говорили с восхищением и глубоким уважением о коллективе нашего подразделения.

В первую очередь хотелось бы вспомнить своих учителей и наставников, таких как Ким Васильевич Голубков, Николай Иванович Беляев и Анатолий Алексеевич Курков. Они всегда и во всем проявляли терпение и мудрость, исключительную порядочность, профессионализм и доброе человеческое отношение к своим подчиненным Со многими другими сотрудниками я дружен до сих пор: не могу не упомянуть Сергея Владимировича Веревкина-Рахальского, Сергея Андриановича Селезнева, Юрия Михайловича Вилочкина, Евгения Борисовича Улина, Василия Анатольевича Логинова, Людмилу Александровну Торопченову, Бориса Николаевича Вязового и многих, многих других. С некоторыми повезло встретиться на традиционных встречах ленинградских чекистов в Москве в годовщину Управления.

С позиций дня сегодняшнего приходится только удивляться, как мы только успевали и работать до глубокого вечера практически каждый день, и спортом заниматься, особенно любили играть в футбол и, конечно же, в волейбол, а, кроме того, уделяли время партийной работе (я в то время был секретарем партийной организации). Не забывали и достойно отметить все повышения в должностях и званиях. Напряженное, но интересное время.

В марте 1971 года, отгуляв положенный отпуск после окончания Высшей Краснознаменной школы КГБ при СМ СССР имени Ф. Э. Дзержинского, прибыл для продолжения дальнейшей службы в Управление КГБ при СМ СССР по Ленинграду и Ленинградской области.

В кабинете, где мне предстояло работать четыре года, находились еще три человека. Мне выделили стол, за которым до меня сидел оперативный работник, трагически завершивший свою карьеру. Однажды он проводил оперативное мероприятие, в котором предполагалось использование агента из числа девушек. Оперработник организовал встречу с ней для инструктажа в гостиничном номере, куда через некоторое время должны были поселить иностранца. Номер был, естественно, поставлен на слуховой контроль. Во время тщательного инструктажа помощницы — трудно это объяснить словами (у Ги де Мопассана, я думаю, это получилось бы блестяще), — опер-работник на какое-то мгновение потерял контроль над собой и в этот столь ничтожный отрезок времени оказался в объятиях агентессы. После этого отступать было уже поздно, да и неправильно. Он и испил в полной мере чашу удовольствия. Но, видно, даже в пылу страсти осознавал, что совершает нечто предосудительное, потому что, не переставая, повторял: «Что же я делаю? Что я делаю?..» Вернувшись после «инструктажа» агента на работу, сотрудник достал пистолет из сейфа и здесь же за столом застрелился.

Получается, что понятия чести, морали и порядочности — вещи глубоко субъективные. Один посчитал, что если девчонки из оперативно-технического отдела слышали, чем он занимался, то позора уже не избежать и выход только один — застрелиться. Другие думают, что если их показали по телевизору в такой же интересный и пикантный момент, то это достаточное основание, чтобы посчитать себя популярной личностью, поэтому можно выдвигать свою кандидатуру на ведущие политические посты, вплоть до Президента.