Незримый фронт Отечества. 1917–2017. Книга 2

По команде Попова «Начинай!» из расположенного километрах в двух небольшого леса выехали 12 оперативных машин со следователями. На большой скорости они вылетели на летное поле и, описав дугу, одна за другой, разворачиваясь веером, четко встали около самолета.

Происходящее произвело ошеломляющее впечатление на обычных пассажиров. Особенно стремительный полет черных «Волг» по полю со шлейфом пыли сзади. Очевидцами высказывались самые разные предположения — от задержания бандитов до съемок фильма.

С каждым задержанным в машину сели по два оперработника и следователь. В расположенных неподалеку служебных помещениях аэропорта, предназначенных для технического обслуживания самолетов, провели обыск задержанных и составили протоколы задержания. Практически все время я был рядом с «лейтенантом», который наблюдал за мной в сквере.

Все задержанные находились в шоке, они были буквально подавлены случившимся. Настолько все неожиданно и стремительно произошло. Все участники акции были уверены, что КГБ не имеет информации об их организации. Они высказывались в том плане, что комитет не пришел еще в себя после «хрущевских реформ» и сокращений и просто не в состоянии провести подобное задержание на столь высоком профессиональном уровне.

Надо прямо сказать, что организацией проводилась колоссальная работа по обнаружению слежки со стороны КГБ. Кто разбирается в особенностях работы службы наружного наблюдения, тот понимает, что Ленинград — очень сложный в этом отношении город: много проходных дворов, многочисленных выходов из старинных домов и т. д. Руководящее звено организации постоянно тщательно проверяло, есть ли за ними слежка. С этой целью использовали разные приемы, в том числе и контрнаблюдение. Собрания проводились на конспиративной основе: условия следующей встречи оговаривались на очередном заседании; разговоры по телефону велись также с элементами конспирации, постоянно использовались условности, подчас до умиления наивные.

С уверенностью можно сказать, что ленинградские чекисты проявили в этом деле высокий профессионализм. Свидетельством тому служит неоспоримый факт: за год разработки ни оперработники, ни служба наружного наблюдения, ни технари не совершили ни одной ошибки, не «засветились» перед членами организации, хотя ими и прилагались немалые усилия по обнаружению деятельности КГБ.

Сама операция по задержанию также была проведена блестяще. До последней секунды террористы были уверены в успехе задуманной акции.

После оформления необходимых первоначальных следственных действий, на что ушло часа полтора, мы опять расселись по машинам, и колонна направилась в сторону Ленинграда, а аэропорт опять зажил своей обычной жизнью. Сотрудники аэропорта закончили затянувшееся «совещание» и разошлись по своим рабочим местам. Кроме открытых нараспашку окон, ничто не напоминало о только что произошедших драматических событиях.

Наш подопечный лейтенант подавлено молчал всю дорогу. Да и нам не о чем было с ним разговаривать. Все было ясно.

Через 40 минут вереница машин въехала через железные ворота во двор «Большого дома», и мы отвели своих подопечных в кабинеты следователей, которые начали свою «часть» пути длиной в полгода.

Следствие, насколько я знаю, шло тяжело. Подследственные на начальном этапе отказывались давать показания. Следственной бригаде во главе с начальником следственного отдела полковником Леонидом Ивановичем Барковым, в которую входили такие специалисты своего дела, как Ким Васильевич Голубков, Володя Егерев, Виктор Савельев, Виталий Рябчук и другие, приходилось по крупицам восстанавливать «мозаику» событий по свидетельским показаниям членов организации, пока не сложилась четкая картина их преступной деятельности.

Елена Боннер — жена академика Сахарова, выдав себя за тетку Кузнецова, нашла для него адвоката — Юрия Лурье, организовывала ему «передачки» и т. д.

15 декабря 1970 года под председательством Ермакова состоялось судебное заседание Ленинградского городского суда, что на Фонтанке, на котором было заслушано дело № 27 по обвинению членов группировки в измене Родине, угоне самолета, антисоветской агитации, незаконном хранении оружия и т. д. После того, как суд рассмотрел 8 тысяч страниц уголовного дела, подсудимые Эдуард Самуилович Кузнецов и Марк Эмильевич Дымшиц были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу.

Столь суровый приговор был вызван тем обстоятельством, что накануне в Советском Союзе был другой случай угона самолета — Братья Бразаускасы угнали самолет в Турцию, при захвате погибла бортпроводник Надя Курченко. Общественное мнение было возмущено этим фактом и жестокостью террористов. Американские же «приверженцы» демократии и свободы посчитали, что смерть какой-то стюардессы — мелкая деталь в решении вопроса о предоставлении политического убежища бывшим советским гражданам. Ну и подумаешь, что они уголовники, обагрившие свои руки кровью невинного человека, — все равно они достойны найти прибежище в США.