Незримый фронт. Сага о разведчиках

В один из таких зимних вечеров в конце января 1942 года два руководящих работника центрального аппарата НКВД СССР допоздна задержались на Лубянке в кабинете начальника 4-го Управления НКВД СССР старшего майора госбезопасности Павла Анатольевича Судоплатова. Первый из них, майор госбезопасности Виктор Николаевич Ильин, начальник 2-го отдела 3-го Управления НКВД СССР, до войны отвечал за работу с интеллигенцией и, в частности, курировал работу Николая Кузнецова. Чекисты позволяли элитной группе московской богемы и представителям бывшей аристократии вести светский образ жизни, ни в чем их не ограничивая, но часть этих людей была завербована, а за остальными велось тщательное наблюдение с тем, чтобы использовать их в случае надобности. Теперь такая надобность настала — требовалось проникнуть в немецкую разведку абвер, передовые команды которой располагались уже в Смоленске, с целью получения сведений о планах вермахта на весенне-летнюю кампанию 1942 года.

Вторым был непосредственный подчиненный Судоплатова, заместитель начальника 2-го отдела 4-го Управления НКВД СССР капитан госбезопасности Михаил Борисович Маклярский, отвечающий за организацию диверсионной работы в Москве и Московской области, а в дальнейшем — и в Белоруссии. Кстати, и он, и Ильин до конца жизни будут связаны с творческой интеллигенцией — Ильин с 1955 года будет секретарем Московского отделения Союза писателей, которое возглавлял Сергей Михалков, а Маклярский станет известным сценаристом и писателем, автором фильма «Подвиг разведчика», лауреатом двух Сталинских премий.

В тот январский морозный вечер в Москве, от стен которой недавно были отброшены немецкие дивизии, чекисты завершили обсуждение основных деталей новой операции. Замысел её сводился к тому, чтобы создать активную прогерманскую подпольную организацию, которая могла бы предложить немецкому верховному командованию свою помощь при условии, что её руководители после разгрома Красной Армии получат соответствующие посты в новом правительстве России.

Я не раз спрашивал упоминавшегося выше Ивана Павловича Евтодьева, кому же принадлежала сама идея этой операции, получившей в дальнейшем кодовое наименование «Монастырь». Он отвечает однозначно — Судоплатову. Дело в том, что Павел Анатольевич, так же как Маклярский и Ильин, начинал свою работу в органах госбезопасности с контрразведки и прекрасно владел искусством агентуриста. Кандидатуры же в «руководящий» состав легендируемой организации были отобраны чекистами вместе из числа лиц, уже давно находившихся в поле зрения органов. Среди них бывший предводитель дворянского собрания Нижнего Новгорода Глебов, член-корреспондент Академии наук СССР, скульптор Сидоров и поэт Борис Садовский. Их объединяло многое — но главное, что все они до революции учились в Германии. А жена Глебова даже вращалась при дворе последней российской императрицы Александры Фёдоровны.

Глебов, Сидоров и Садовский проживали в приюте Новодевичьего монастыря. Они были уже людьми немолодыми и высказывали недовольство советской властью, о чем в НКВД хорошо знали, но не трогали их, поскольку реальной угрозы они не представляли. Наиболее яркой фигурой среди этой троицы был поэт Борис Садовский, которого в Советском Союзе как литератора мало кто знал, однако уже летом 1941 года Садовский написал стихотворение, в котором обращался к немецким солдатам как к «братьям-освободителям» и призывал их вернуть «самодержавие русского царя».

Жена Садовского была дамой столь же экзальтированной, увлекалась спиритизмом и гадала на картах. Сеансы спиритизма мадам Садовской посещали даже жены высокопоставленных московских чиновников. Захаживала к Садовской и супруга члена Политбюро ВКП(б) Анастаса Ивановича Микояна.

Наблюдение за поэтом и его женой вел агент «Старый», имевший дворянское происхождение. Садовский ему доверял и однажды обратился за помощью в установлении связи с немецким командованием. Об этой неожиданной просьбе стало известно Судоплатову, который доложил об «инициативе» Садовского заместителю наркома госбезопасности СССР Богдану Захаровичу Кобулову. В справке, подготовленной для доклада Кобулову, значилось, что «…в 1933 году органами НКВД была вскрыта и ликвидирована монархическая группа молодежи, группировавшаяся вокруг Садовского. Сам Садовский арестован не был. Ликвидированная группа уже тогда ориентировалась на германский фашизм. Вторая группировка, созданная Садовским, была ликвидирована в 1935 году, и, наконец, третья группа (Раздольского) вскрыта секретно-политическим отделом ГУГБ НКВД СССР в начале 1941 года…»