Незримый фронт. Сага о разведчиках

Но это было уже потом, а в феврале 1942 года лейтенант госбезопасности Фишер в короткий срок обучил Демьянова способам поддержания радиосвязи с Центром, а также другим важным навыкам разведывательной деятельности. Но главное, что Фишеру удалось вселить в Демьянова уверенность, что тот сможет выполнить трудное задание разведки. По крайней мере, с его слов в характеристике Александра Демьянова было записано: «…В течение всего времени, занимавшего подготовку к операции, “Гейне” чувствовал себя хорошо, настроение его было бодрое, приподнятое, чувствовалась твердая уверенность в успешном выполнении задания…»

17 февраля 1942 года Александр Демьянов перешел линию фронта в районе Можайска и был задержан немецким патрулем. Вскоре для его допроса из Смоленска прибыл начальник контрразведывательной службы штаба группы армий «Центр» Кауфман, который был сотрудником абверкоманды-103. Возглавлял абверкоманду-103 (позывной «Сатурн») подполковник Феликс Гёрлиц. Перед ним была поставлена задача активно внедрять агентов абвера в Москве с целью дезорганизации деятельности советских военных объектов. Для решения этой задачи Кауфман занимался вербовкой агентуры из числа русских эмигрантов, членов украинских и белорусских националистических организаций. Он внимательно выслушал «беглеца» из Москвы, но к его рассказу отнесся с недоверием. Пытаясь сломить волю Демьянова, Кауфман инициировал процедуру его расстрела. Уже в Москве, готовя отчет о проделанной работе, Демьянов подробно описал встречу с Кауфманом: «…Он требовал, чтобы… я сознался в том, что послан НКВД. На все это я отвечал, что если бы знал, что со мной так будут разговаривать, да еще обвинять в связях с НКВД, то ни за что бы сюда не пришел. На это Кауфман заявил мне: “Вы будете поставлены к стенке, если не сознаетесь, даю полчаса на размышление” … Через некоторое время за мной пришел обер-лейтенант с двумя солдатами, вооруженными винтовками, предложил следовать за ним… Солдаты вывели меня во двор, поставили у стенки, а сами отошли к стоявшим неподалеку обер-лейтенанту и Кауфману. Так мы постояли минут десять, после чего меня привели в комнату, где раньше проводился допрос, предложили снять пальто, угостили сигаретами, а Кауфман достал бутылку французского коньяку и стал со мной выпивать…»

Вскоре Демьянова представили подполковнику Гёрлицу. Внимательно изучив все документы и выслушав мнение Кауфмана, Гёрлиц принял решение — провести подготовку Демьянова в разведшколе абвера «Сатурн» в Смоленске, а затем отправить его для сбора разведывательных сведений в Москву. После того как оперцию одобрил начальник абвера адмирал Канарис, 15 марта 1942 года «Гейне», получивший в абвере псевдоним «Макс», был выброшен немцами с парашютом в одном из районов Ярославской области и вскоре встретился в Москве с Павлом Анатольевичем Судоплатовым. Затем «Макс» встретился и с Борисом Садовским. Шеф «Престола» одобрил действия своего связника и стал ждать указаний из-за линии фронта.

9 апреля 1942 года «Макс» вышел в эфир и доложил в «Сатурн»: «… Сбросили вместо Пушкино в районе Рыбинска, оттуда с трудом добрался… Ваши указания о работе переданы руководству. Никого сейчас не присылайте, ибо контроль всюду усилен. Слушайте меня между 15 и 20 этого месяца. Макс».

30 апреля «Макс» получил указание: «…Нам интересны формирование новых частей, транспорт с отметкой направлений, даты, грузовые колонны». Так начались интенсивные сеансы радиосвязи с «Сатурном». Чтобы немцы не заподозрили дезинформацию, Судоплатов обратился за содействием в Генеральный штаб РККА. Взаимодействовать с чекистами было поручено генерал-майору Сергею Матвеевичу Штеменко. По его указанию Демьянов был зачислен в Генштаб офицером связи, о чем было сообщено в «Сатурн» в качестве важного успеха организации «Престол». Теперь задача Штеменко состояла в снабжении Демьянова такими сведениями, которые должны были заинтересовать абвер. В ряде случаев эти сведения согласовывались с наркомом путей сообщения и даже со Сталиным.

Донесения «Макса» в основном касались перевозки войск и военной техники по железным дорогам. Чекисты понимали, что наблюдение за советскими железными дорогами могут вести и другие агенты немецких спецслужб. Поэтому по указанным «Максом» маршрутам под брезентовыми чехлами перевозились деревянные макеты танков, орудий и другой боевой техники. Чтобы у немцев не осталось никаких сомнений, «Макс» информировал абвер о совершенных его людьми диверсионных актах, а в советских газетах были опубликованы заметки о вредительстве на железнодорожном транспорте.