Незваные...

Тут мы с Мариной немного теряемся, но знаниями, открывшимися нам благодаря и собственному короткому опыту, и Мамме, кое-что рассказавшей, поделимся охотно. Число этих клонов небесконечно, оно ограничено сроком его жизни. Но! Срок жизни здесь измеряется не временем, а новым параметром, самсАрой – «числом фиксаций» или «количеством залипаний». Находиться в дуплексе и не «касаться» конкретных прима-миров невозможно. В дуплексе нет отдельных комнат, независимых от мира пустот, где можно было бы отсидеться. Житель дуплекса, или энаклид

, постоянно на какое-то время (именно время) фиксируется в той или иной плоскости, а именно в прима-мире, проживая жизнь прима-человека. Во многих религиях это называется инкарнацией. «Отлепившись» от прима-мира в какой-то точке, когда телесная оболочка умирает, энаклид вновь «залипает» в одной из соседних точек другого среза дуплекса, в новом прима-мире. Дуплексный житель может многократно появиться в одном и том же примаксе, это как повезет. Цепочка таких касаний, залипаний, фиксаций или инкарнаций и составляет срок жизни энаклида. То, что люди ошибочно называют астральным телом, душой, монадой, высшим Эго и так далее, это не энаклид. Это лишь формы существования той же души.Говорить о следующем уровне мироздания, триплексе, – значит не сказать ничего. Как и о квартусе, а уж тем более о самом Пентаксе. Нарисовать примитивнейшую схему можно попробовать.

В дуплексе, кроме энаклидов – разумных и обладающих душой сущностей, – есть множество других предметов и явлений, совершающих определённые перемещения. Эти перемещения возможны благодаря некоему параметру, называемому аукцундой

, с латинского это слово переводится как бесконечное увеличение, бурление.Представим воду, где все молекулы – в нашем случае это прима-миры – нанизаны, как бусы, на одну длинную нить. Молекулы при этом остаются в прочной сцепке друг с другом, но за счёт очень низкого трения между ними, а также гибкости нити такие бусы приобретают свойство текучести и ведут себя, как обычная вода. Для простоты поместим эту воду в большую чашу, где со дна некая сила заставляет её под напором подниматься вверх, образуя бурлящее, вздымающееся над поверхностью «вздутие». Если склониться над чашей и смотреть на воду, будет казаться, что она расширяется, увеличивается в объёме. Но это только кажущийся эффект. На самом деле объём её остаётся прежним, очерченным чашей. Это и есть аукцунда, сила, вызывающая бурление дуплекса, но не нарушающая его основной структуры – последовательности молекул, нанизанных на нить, а точнее, связанных между собой множеством нитей. А самое главное и парадоксальное – в ограниченном объёме вода бесконечно меняется, ни разу не повторяя форму и положение цепочки молекул, бус. Объём воды конечен, а вода в своём бурлении бесконечна.

Так вот, эта чаша с бесконечно расширяющейся и бурлящей водой, но не выходящей за строго очерченные пределы, и есть примитивная модель триплекса.