Ни страха, ни надежды. Хроника Второй мировой войны глазами немецкого генерала. 1940-1945

Существовал и особый порядок в отношении командования союзной бомбардировочной авиацией, действовавшей против Германии с территории Англии. Британский начальник штаба военно-воздушных сил командовал как английской, так и американской бомбардировочной авиацией и отвечал за нее перед Объединенным штабом в Вашингтоне. Все это дает некоторое представление о том, с какими трудностями приходилось сталкиваться союзному Объединенному штабу. Он вынужден был учитывать соперничество, существовавшее между отдельными видами вооруженных сил, и координировать их действия, не оскорбив при этом национальные чувства или общественное мнение в обеих странах; ему надо было преодолеть расхождения в конституциях двух стран, различия в полномочиях, предоставленных офицерам Объединенного штаба и командующим.

В последние два года войны при назначении главнокомандующего все больше приходилось считаться с общественным мнением. В Великобритании рядовой гражданин должен был смириться с тем, что основная власть переходила в руки США, этот процесс облегчался благодаря громадному авторитету Черчилля.

«Период главного наступления союзников был периодом верховного командования», – говорит Эрманн. Этот этап начался с высадки союзников в Северной Африке в ноябре 1942 года, когда главное командование осуществлял Эйзенхауэр. Английские войска, разгромившие силы «Оси», соединились с американцами в Тунисе, и Эйзенхауэр остался главнокомандующим, тогда как Александер стал командующим союзными сухопутными войсками. Но в январе 1944 года пост главнокомандующего на Средиземноморском театре войны передали британскому генералу Вильсону. Американского генерала назначили его заместителем. Сухопутные войска и командование ими остались в руках Александера. В это же время Объединенный штаб, отвечавший за общую стратегию ведения войны, договорился с Британским комитетом начальников штабов, что он возьмет на себя обязанность давать более подробные указания главнокомандующему на Средиземноморском театре войны. Так Средиземное море полностью оказалось под властью Великобритании.

Это была политическая уступка. План «Оверлорд» – план окончательного разгрома гитлеровской Германии – был уже тщательно разработан. Американцы считали, что его осуществление потребует единого Высшего командования. Во время обсуждений в Каире в ноябре 1943 года, предваряющих Тегеранскую конференцию, они даже предложили, чтобы был один главнокомандующий для всех союзных держав, действующих против Германии со стороны Атлантики и Средиземного моря, но Черчилль и Британский комитет начальников штабов высказались против, что и привело к такому компромиссу. «Оверлорд» передали американскому главнокомандующему, а английского генерала Вильсона назначили главнокомандующим в Средиземноморье. Военно-воздушные силы, действующие с территории Италии, напрямую подчинили начальнику штаба Королевских ВВС в Лондоне. Это было сделано даже еще до утверждения плана «Оверлорд», который первоначально должен был стартовать в мае 1944 года.

В Тегеране еще предполагалось, что командовать операцией «Оверлорд» будет генерал Маршалл, но президент высказался в пользу Эйзенхауэра. Если бы все войска, сражавшиеся против Германии, оказались под единым главнокомандующим, то авторитет Маршалла оправдал бы назначение его на этот пост. Но после достигнутого компромисса это уже не имело значения. Кроме того, план «Оверлорд», вокруг которого сначала было много споров, приняли теперь так спокойно, что, по мнению президента, не нужен был авторитет Маршалла, чтобы довести его до конца; он действительно, как ведущий военный мыслитель, казался незаменимым в Вашингтоне для выработки общей стратегии военных действий. Как написал мистер Шервуд, «это было одно из самых трудных и самых самостоятельных решений, которые когда-либо приходилось принимать Рузвельту».

СТРАТЕГИЧЕСКИЕ РЕШЕНИЯ

Несмотря на широкие полномочия, предоставленные Объединенному штабу союзников и главнокомандующим на театрах войны, важные стратегические решения оставались в руках политических лидеров. Для них, так же как и для военного руководства, поддерживался тесный контакт между Лондоном и Вашингтоном, но контакт с русскими был слабым. Историки объясняют это тремя основными причинами. Три эти державы вступили в коалицию не по собственной воле. Наоборот, гитлеровское нападение на Советский Союз вынудило их пойти на такой союз. Во-вторых, Россия не вступала в войну с Японией, а заключила с ней пакт о нейтралитете. И наконец, последняя и менее очевидная причина состояла в том, что военная кампания на Востоке велась по другим правилам, не тем, что превалировали на Западе. За германским вторжением в Россию последовал сначала откат немцев в обратном направлении из глубинных ее районов, а затем началось наступление Советской армии, темпы которого были продиктованы законами ведения боевых действий на суше. Эти законы были практически неприменимы на Западе и наоборот.