«НИАНГИ» смеется

Рисунок Д. ЭРИСТАВИ

— Видите, гражданка, какой» то воспитанный мальчик: свое место мне уступил.

— Это мой сын. Бедняжка, у него фурункул!

Карло КАЛАДЗЕ

ВИННЫЕ ЧАНЫ

Перевод Евг. Евтушенко

Рассохшийся от скуки беспредельной,На всех собою наводя тоску,Весь в трещинах огромный чан-бездельник

Разлегся под платаном на боку.Он дрыхнет здесь один.Другие девятьВ земле сокрыли винные пары.Они, ей-богу, знают, что им делать.И ждут поры. Когда придут пиры.Настанет час —Рассядутся мужчины.И, осушить чаны стремясь до дна.Красиво подбоченившись,Кувшины,Шатаясь,Будут требовать вина!Так девять братьевВ темноте холодной

Лежат внизуС могучей влагой той…Ну, а десятый —Лжемудрец и лодырь!Он наверху.Но полон пустотой!Подслушивая что-то напряженно.Припав к стволу.Противен и смешон,Как ухо затаенное шпиона,Из-за платана высунулся он…Наверно, сплетнями набит он густо.Я крикнул в этотПустотелый чан:— Эй, ты! Ты глупый.

Что кочан капусты!— Я чан! Как пусто! — Он мне отвечал.

Рисунок Н. МАЛАЗОНИЯ

Гарри МЕТРЕВЕЛИ

МИНИАТЮРЫ

Перевод Н. Лабковского

СВОЙ МЕТОД

Спустя некоторое время после того, как Эвтихея назначили директором, он приблизил к себе Дуту Кадандаридзе. Сотрудники были озадачены и обижены. Дело в том. что этот Дута считался в учреждении самым глупым и бездарным работником. Председатель месткома попытался намекнуть об этом новому директору, но тот только промычал что-то невнятное. И стал еще чаще вызывать к себе в кабинет Дуту, подолгу о чем-то совещаясь с ним один на один.

— Сколько времени работает у нас этот Дута, и хоть бы кто-нибудь слышал от него одно умное слово! — пожимали плечами товарищи по работе. — А теперь лучшего советчика нельзя и найти!

Однако что бы ни говорили люди, а Дута каждый день часами просиживал в кабинете директора и секретарша рассказывала всем по строгому секрету, что директор советуется с ним по каждому поводу. Через некоторое время стали замечать, что работа учреждения наладилась, появились признаки несомненных успехов. И кое-кто даже стал поговаривать, что все это произошло не без участия Дуты Каландаридзе.

Товарищи слезно умоляли секретаршу хоть частично выяснить, о чем Дута говорит с директором, когда они остаются наедине.

Секретарша приняла соответствующие меры и к вечеру того же дня имела возможность кое-что сообщить товарищам.

Оказывается, сегодня Каландаридзе советовал директору, чтобы тот хозяйственные расходы, запланированные для третьего квартала, перенес на второй квартал, смету на канцелярские расходы увеличил бы, а ремонтные работы отнес на самый конец года. Еще он советовал понизить бухгалтера товарища Бурдэгла до должности счетовода (Бурдэгла при этом чуть не упал в обморок) и дал еще ряд советов по разным вопросам.

Затаив дыхание, ждали сотрудники новых реформ директора. На следующий день Эвтихий собрал совещание.

— Значит, так, — сказал он, — хозяйственные расходы, запланированные на второй квартал, перенесем на третий квартал, с этим можно пока подождать. Канцелярские расходы уменьшить до минимума. А ремонтные работы начнем на этой же неделе. Что же касается места главного бухгалтера, освободившегося в связи с уходом на пенсию товарища Гвиндзилия, то я считаю, что этот пост по заслугам должен занять наш бухгалтер товарищ Бурдэгла (Бурдэгла при этом чуть не упал в обморок). — И дальше по всем вопросам директор принял решения, в точности противоречащие тому, что советовал Дута Каландаридзе.

Сотрудники расходились с совещания просветленные. Теперь они поняли, для чего был нужен Дута новому директору. Ведь на первых порах надо было с кем-нибудь советоваться.

Видимо, новый директор следовал древней восточной пословице: «Нет мудреца, который бы хоть раз в жизни не сделал глупости, и нет глупца, который бы хоть раз в жизни не принес пользу».

ЭКЗАМЕНЫ

Недавно я был в университете на экзаменах по литературе. Экзамены принимал мой друг. Едва прозвенел звонок, он вооружился очками, его лицо окаменели, и он посмотрел на всех, в том числе и на меня, с таким выражением, что мне почудилось, будто и я тоже его студент.

Когда все стихло, он обратился к одной студентке…

— Скажите, пожалуйста, что вы знаете о Шиллере.