Читаем Ничего еще не случилось полностью

Когда шли по Невскому, был уже одиннадцатый час, но народу, кажется, только пребывало, и «Выхода нет» возле метро пришлось слушать уже преодолевая порядочное сопротивление толпы.

Гришке впервые подумалось, что с приходом тепла, весь центр города покрывается звуковыми пятнами – не успеваешь выскользнуть из одного пузыря музыки, как уже попадаешь в другой.

Стали прощаться – Боря целовал Майю, Майя обнимала Свету, Майя целовала Борю, Боря обнимал Свету, а Гришка, как обычно, стоял чуть поодаль, в ожидании, пока вся эта канитель кончится. Света убежала первой – сестра уже ждала ее в метро, и Гришка почувствовал облегчение. Пожимая Борису руку, Гришка покосился на Майку и вдруг поймал себя на очень странной, болезненно-приятной мысли. Он затаился. Вытянулся. Сглотнул. Робко покосился в Майкину сторону.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза