Ничего серьёзного

Мне нравится, что в постели с Демьяном я могу быть собой. С Ромой я должна оставаться скромной и безинициативной. И все мои попытки как-то поговорить на эту тему разбиваются о железобетонное «нет». Он прямо показывает мне, что хорошие девочки так себя не ведут. Значит я плохая?

Дёма зовёт меня грязной девчонкой или даже похуже, но это элемент игры. Если бы он назвал бы меня так вне постели, я бы, наверное, съездила ему по роже… Но здесь и сейчас мне это нравится.

Чёрт… может со мной что-то не так?

«Ты ещё сомневаешься? Ты спишь с парнем, с которым вы даже не встречаетесь! Ты точно шлюха и даже хуже!

Стоишь перед ним на коленях и позволяешь ему осуществлять все твои грязные фантазии».

Демьян пропускает мои волосы, сквозь пальцы и усмехается.

Мы снова одеваемся, я смотрю, как Дёма застёгивает джинсы с усмешкой на лице. Боже… он такой притягательный.

– Ты чего развеселился? Я смешно выгляжу? – ищу его взгляд, пока спрашиваю.

И тоже улыбаюсь, когда Дёма подходит, берёт за руку и притягивает к своей груди. Целует в макушку, от чего дрожь бежит по позвоночнику.

– Нет, вовсе нет. Прости, милая. Ты классная, просто идеальная для меня… И это очень-очень плохо. Мне хочется, чтобы ты была моей.

Пока он говорит, его усмешка тает. Дёма даже выглядит каким-то отстранённым, гладя меня по волосам.

Сердце в груди пускается вскачь, будто хочет выпрыгнуть наружу.

– Когда я с тобой, я вся твоя, – шепчу, отчаянно желая, чтобы его слова стали правдой.

Мы ещё какое-то время обнимаемся, пока Демьян не отстраняется с недовольным вздохом. Пробегается рукой по волосам.

– Я б позавтракал, ну или уже пообедал, судя по времени. А ты?

– Можно, – отвечаю, сглатывая противный ком в горле.

По какой-то причине мне хочется плакать.

Дёма делает заказ по телефону, и я думаю, что слушала бы его голос вечно. Вскоре нам приносят еду, и мы садимся за тот же самый стол, за которым совсем недавно занимались совершенно другими вещами.

Пока ем салат, смотрю на посмеивающегося Дёму.

– Очень функциональный столик, – подмигивает он, абсолютно точно зеркаля мои мысли.

Теперь уже мы смеёмся вместе. Только я ещё и краснею от воспоминаний. Молчание затягивается. Мы просто жуём и пялимся друг на друга. Иногда на лице Дёмы что-то проскакивает, какая-то непонятная эмоция. Будто ему больно, но он старается этого не показывать. В груди начинает ныть, когда я понимаю, что делаю. Притворяюсь, что всё нормально. Делаю вид, что мы вместе. Потому что отчаянно этого хочу. Только не могу попросить у него этого, а он не может предложить. У их группы карьера в гору, их крутят по радио, они сняли несколько клипов, их канал на «ютуб» набирает подписчиков. А я… я просто учусь и живу скучной жизнью. В его звёздной жизни нет для меня места.

Этой ночью мы мало разговариваем, зато много занимаемся сексом. Мы к чертям взбиваем кровать, продолжаем в душе, возвращаемся в гостиную. А потом долго обнимаемся, пока мозг атакую поганые мысли.

Не хочу, чтобы Демьян меня отпускал. И сама не хочу его отпускать.

Завтра мы снова разъедемся по разным городам. У нас есть только сегодня и сейчас.

Может быть, это не последняя наша встреча.

Гребанная призрачная надежда. На что?

«Ты же умная, а ведёшь себя, как дура», – снова оживает мой внутренний голос.

Слёзы начинают литься на подушку, Дёма не видит их, так как обнимает со спины.

Что делать? Я запуталась!

Я всех запутала.

Я ведь с Ромой. Он хороший. И любит меня. Но думаю-то постоянно о Демьяне.

– Обнимал бы тебя так вечность, – шепчет Дёма, целуя в плечо.

«Но нет у нас этой вечности».

Прикусываю губу и жмурюсь, чтобы не залить тут всё слезами. Одна-две – это ладно, но не целый потоп.

Глава 5

Четыре месяца спустя

Приезжаю на Московский вокзал, чтобы встретить Машу. У нас с группой перерыв от концертов примерно на месяц. Родные рады, что я в отпуске, особенно мама. Её мои туры не раздражают, но она переживает, когда я долго не появляюсь в городе. Чем популярнее мы становимся, тем больше перерывы между моими наездами в Питер.

Так что первые два дня мама вообще от меня не отлипает, да я и сам рад провести с ней время. Тем более что следующие десять дней проведу с Машей в гостиничном номере, который снял для нас.

Не то чтобы мы все десять дней планируем не вылезать из кровати, тут уж от неё, скорее, зависит.

Четыре месяца мне показались вечностью, я с ума сходил. Думал о Маше постоянно, вспоминал. Разговоров по телефону было недостаточно. Абсолютно точно мало! Хотя болтали мы много и вовсе не по делу.

Изучаю табло прибытий. Дневной Сапсан придёт через пять минут, номер платформы уже дали. Отлично. Не терпится её обнять. Чувствуя себя, словно ребёнок на утро после Нового года.

Прохожу мимо магазина с сувенирами, взглядом зацепляя небольшого плюшевого медведя с гитарой. Маше, наверняка, понравится. То есть, должно понравиться. Это точно лучше цветов, которые увянут через несколько дней. А игрушку она может сохранить. А захочет ли она хранить что-то от меня?