Ничто не вечно

На Набережной рыбаков царил праздник. Уличные представления шли полным ходом, выступали мимы, клоуны, танцоры, музыканты. Торговцы продавали вареных крабов и похлебку из моллюсков со свежим хлебом.

— Нигде в мире больше нет такого места, — с гордостью заявил Джейсон.

Пейдж тронули его слова. Она уже бывала на Набережной рыбаков и осматривала почти все достопримечательности Сан-Франциско, но умолчала об этом, не желая портить Джейсону настроение.

— Вы еще не катались на канатном трамвае? — спросил Джейсон.

— Нет. — «Не далее как на прошлой неделе».

— Да вы ничего не видели! Идемте.

Они вышли на Поуэлл-стрит и сели на канатный трамвай. Когда трамвай начал преодолевать крутой подъем, Джейсон сказал:

— Эту канатную дорогу называли «Безумство Халлиди». Он построил ее в 1873 году.

— И наверняка все заявляли, что она долго не протянет!

Джейсон рассмеялся.

— Верно. Когда я учился в средней школе, то по выходным подрабатывал гидом.

— Уверена, что вы были прекрасным экскурсоводом.

— Самым лучшим. Хотите послушать, как я это делал?

— С удовольствием.

И Джейсон заговорил, подражая гидам и слегка гнусавя:

— Леди и джентльмены, к вашему сведению, старейшей улицей Сан-Франциско является Грант-авеню, самой длинной — Мишн-стрит, семь с половиной миль, самой широкой — Ван Несс-авеню, сто двадцать пять футов, и вы удивитесь, узнав, что самой узкой является Де Форест-стрит — всего четыре с половиной фута. Совершенно верно, леди и джентльмены, четыре с половиной фута. Самый крутой подъем на Филберт-стрит, крутизна составляет тридцать один с половиной градус. — Он посмотрел на нее и усмехнулся. — Сам удивляюсь, что все это помню.

— Что дальше? — улыбнувшись, спросила Пейдж, когда они вышли из трамвая.

— Нам предстоит прогулка в экипаже. Через десять минут они уже сидели в конном экипаже, который провез их от Набережной рыбаков через площадь Жирарделли в Норт-Бич. По пути Джейсон рассказывал о достопримечательностях, и Пейдж поймала себя на том, что ей очень хорошо в его обществе. «Не позволяй себе слишком увлекаться», Потом они поднялись на «Койт Тауэр», чтобы осмотреть город, а когда спустились вниз, Джейсон поинтересовался:

— Вы не проголодались?

От свежего воздуха у Пейдж действительно разыгрался зверский аппетит.

— Да, — призналась она.

— Отлично. Я отведу вас в один из лучших в мире китайских ресторанов — «Томми Тойз».

***

Обед превратился в настоящий банкет. Они начали с омаров под соусом «чили» и горячего супа из даров моря, за этим последовало филе цыпленка с белым горохом и плодами ореха-пекана, потом телячье филе под сычуаньским соусом и жареный рис с четырьмя приправами. На десерт заказали персиковый мусс. Вся еда была превосходной.

— Вы часто бываете здесь? — поинтересовалась Пейдж.

— При каждом удобном случае. В Джейсоне было что-то такое мальчишеское, что очень привлекало Пейдж.

— А скажите, вы всегда хотели быть архитектором?

— У меня не было другого выбора. — Он усмехнулся. — Моими первыми игрушками были конструкторы. Это здорово — мечтать о чем-то, а потом видеть, как твои мечты воплощаются в бетоне, кирпиче, камне, вздымаются в небо и становятся частью города, в котором ты живешь.

«Я построю тебе Тадж-Махал. И меня не интересует, сколько времени это займет!»

— Я счастливый человек, Пейдж, потому что занимаюсь тем, что люблю. Кто это сказал: «Большинство людей несчастны в жизни»?

«Как многие мои пациенты», — подумала Пейдж.

— Я не хотел бы заниматься ничем другим или жить в каком-нибудь другом месте. Это потрясающий город! — Голос Джейсона был полон возбуждения. — В нем есть все, что может желать человек. Я никогда не устаю от этого города.

Пейдж нравился его энтузиазм.

— Вы не были женаты? Джейсон пожал плечами.

— Один раз. Но мы были слишком молоды, и из этого ничего не вышло.

— Мне очень жаль.

— Не стоит жалеть. Она вышла замуж за очень богатого экспортера мяса. А вы были замужем?

«Когда я вырасту, то тоже стану врачом. Мы поженимся и будем работать вместе».

— Нет.

***

Они катались по заливу, под мостом «Золотые ворота». Джейсон снова заговорил голосом гида:

— А вот, леди и джентльмены, знаменитая тюрьма «Алькатрас», бывшее прибежище некоторых знаменитых в мире преступников — Пулемета Кели, Аль Капоне и Роберта Штрауда, известного как Птицелов. «Алькатрас» по-испански значит «пеликан». Поначалу остров так и назывался — «Остров пеликанов», потому что они были его единственными обитателями. А вы знаете, почему в этой тюрьме преступники ежедневно принимали горячий душ?

— Нет.

— Чтобы они не привыкли к холодной воде залива, если попытаются бежать вплавь.

— Это правда? — удивилась Пейдж.

— А разве я вас когда-нибудь обманывал?

***

Уже вечером Джейсон спросил:

— Вы бывали когда-нибудь в Долине Ноя? Пейдж покачала головой.

— Нет.

— Мне бы хотелось показать вам это место. Раньше там были только фермы и ручьи, а теперь долина заполнена яркими, разноцветными домами в викторианском стиле и садами. Дома там очень старые, потому что это единственная зона, не пострадавшая во время землетрясения 1906 года.

— Звучит заманчиво. Джейсон замялся.