Ничто Приближается

— Будь у вас в голове чуть больше мозгов, — высокомерно ответил принц, — вы поняли бы, что милость моя объясняется весьма просто. Зная о ненависти капитана Армаса к новому правительству Эрайдана я собирался заключить с ним союз… Он нужен мне для исполнения моего замысла, замысла, который во многом совпадает с его собственным. Поэтому я и собираюсь помочь ему. Теперь, должно быть, вам понятно?

Предствитель Кэо будучи существом рассудительным предпочел не обратить внимания на высказывание принца относительно его мозгов, тем более, что к общению с принцами он был не очень приучен и потому перешел сразу к делу.

— И что же у вас за план, ваше высочество?

— Пока у меня нет никакого плана, да и как он может быть, когда я ничего не знаю об обстоятельствах при которых ваш капитан попал в плен? По сему я хотел бы выслушать вас… — он повернулся к Вэгулу.

Они остались на корабле втроем. Айхен, Вэгул и представитль Кэо. Безутешного Саланца отправили восвояси, доходчиво объяснив, что своим присутствием он пока что ничем помочь не может, и как только понадобится его непременно позовут… Ооаэо послушно вышел из корабля и уселся дожидаться на трап.

— Во первых, — произнес принц, — меня интересует каким образом вам удалось проникнуть на Аретас…

Маша проснулась когда было уже светло и более того — солнце стояло высоко и светило прямо в окно, освещая всю комнату. Маша ни разу за ночь не просыпалась и снов не видела, поэтому ей казалось, что она едва уснула и вот — уже день.

Она приподнялась на кровати и увидела, что спасенная вчера девочка тихонько сидит на диване, закутавшись в одеяло, и смотрит на нее.

— Привет, — пробормотала Маша хрипло, откашлялась и улыбнулась, — Ну как ты?

Девочка не отвечала, она даже не пошевелилась, только сидела и смотрела.

— Ты не бойся, ладно? — продолжала Маша, — С тобой все хорошо, я тебя не обижу. Будешь кофе?.. Я пойду сварю.

Она отправилась на кухню и вдруг услышала за спиной.

— Я все помню…

Маша вернулась к девочке, села рядом с ней на краешек дивана.

— Где моя одежда? — спросила девочка.

Маша посмотрела на стоящий у входной двери мешок.

— Ее придется выбросить… Но ты не волнуйся, пожалуйста, я куплю тебе новую.

— Почему?

— Что, почему? — удивилась Маша.

— Почему ты собираешься покупать мне одежду?

Маша пожала плечами.

— Ты хочешь уйти голой? Не возражаю, однако на улице холодно, если вдруг ты забыла.

— Не забыла… — девочка помолчала, закусила губу, потом добавила, — Кто ты такая? Что вообще произошло?

— Ты же сказала, что помнишь, — улыбнулась Маша.

— Черт, я помню… Эта дурацкая штука взорвалась у меня прямо в руках…

— Что это была за штука?

— Хрен ее знает… — девочка пожала плечами, — мы нашли… А ты что, из мент… Милиции?

— Нет.

— Да… Наверное, нет… Кто ты?

Маша натянуто улыбнулась, она не успела придумать, что рассказать девочке и как все объяснить. Честно говоря, просто не придумывалось.

Она достала из шкафа рубашку, кинула девочке и ушла на кухню.

— Иди пить кофе! — крикнула оттуда.

Девочка пришла. Машина рубашка была ей едва не до колен, она до локтя подвернула рукава и уселась на табуретку. Маша варила кофе, намеренно стараясь на девочку не смотреть.

Как же избавиться от нее?..

Нет, ну надо же было свалять такого дурака, чтобы притащить ее в свою квартиру! Что теперь делать? Переезжать? Но тогда обо всем нужно будет рассказать Петру… Черт, черт, черт! Надо же связаться с ним, сообщить о первом убитом оэрлоге!

— Ты меня вылечила… — проговорила девочка задумчиво, — Было очень больно, но… Да… Что же ты со мной сделала?..

Маша поставила перед ней чашку кофе, положила бутерброды.

— Ешь… И постарайся не задавать вопросы. Ты… Как, кстати, тебя зовут?

— Оля. А тебя?

— А я Маша. Вот и познакомились… Кушай.

— А почему нельзя задавать вопросы? Мне интересно… Расскажи, клянусь, что я — могила.

Девочка жадно набросилась на бутерброд, но смотрела по-прежнему выжидательно.

— Нет, малышка, — улыбнулась Маша, — ничего у тебя не выйдет. Ешь, а я пойду в магазин, тебе за одеждой.

Она вылетела из квартиры, как угорелая, щелкнул автоматический замок.

«Вот идиотка, — подумала Оля, — А если я воровка, что тогда?»

Захватив с собой чашку с кофе, она вернулась в комнату, огляделась. Обыкновенная малогабаритная однушка, комната-распашонка, совмещенный санузел, кухня шесть метров.

Оля подошла к зеркалу, расстегнула рубашку, погладила гладкую нежную кожу на животе.

«Ну надо же, даже следа не осталось! Что же эта чокнутая сделала со мной?»

Оля действительно помнила все очень хорошо…

Вчера вечером Кешка, наконец, закончил свою бомбу.

Он сообщил об этом еще в школе, на перемене, после алгебры, когда они все собрались как всегда на темной лестнице, ведущей на чердак.

Кешка светился от счастья и гордости.

— Ты уверен? — спросила его Оля, — Уверен, что она взорвется?

— Сто пудов.

Кешка в очередной раз поправил вечно сползающие на кончик носа очки и посмотрел твердым и честным взглядом.

— Я все проверил, думаешь что?

— Ну смотри, — Оля несильно пихнула одноклассника в плечо, — Гений… Если не взорвется…

— Взорвется, — обиделся Кешка.