Нидерланды. Страна мельниц, тюльпанов и сыра

И на такую легкомысленную трескотню у нас, правдорубов-эймнесцев заготовлен четкий и бескомпромиссный ответ: «Wij dronken een glas, wij deden een plas en alles bleef zo als het was». Дословный перевод:»Мы выпили по бокалу вина, потом сходили пописали, а в итоге все осталось как и было». Моя любимая голландская пословица. Суровая деревенская философия с терпким физиологическим душком.

У смутно знакомой женщины, живущей на окраине деревни, появился как-то новый бойфренд. Самой ей хорошо за пятьдесят, но тут - и это невероятно круто! - это вообще не возраст. Московские мужики, выкидывающие в тираж двадцатипятилетних любовниц, просто не ходили на разгуляй в местный «Тиндер», где неудачно стриженные женщины возраста сильно за сорок, а также их бодрые мамы вовсю предаются виртуальному разврату. Ну, насчет разврата - это как пойдет, но на свидания вполне себе ходят и совершенно не в курсе, что они -бабы, а значит век их недолог, потому что часики тикают и кукушка кукует.

Ну окей, бойфренд у женщины порядочно старше, на что у всех тоже есть свое мнение, но в этой рыночной нише уже прочно закрепились мы с Адри, поэтому никто не пикает. Товарищ активный, около шестидесяти. Бегает кроссы, на работу ходит, учебу какую-то затеял себе. И вот по чистой случайности оказалось, что Ромео наш на словах скинул себе порядочно годочков, а сам давно на пенсии. Не знаю, как он там с работой разруливал, может, в клуб лото ходил ежедневно или рыбу ловил.

И можно, конечно, изящно оправдаться бунинским «« L’amour fail danser les anes» («Любовь заставляет ослов танцевать»), но в голову парню это, очевидно, не пришло. В итоге конфуз и нелепость, пересуды в местной библиотеке, несчастная женщина, скрипя зубами, его прощает, а вся деревня хихикает еще пятнадцать лет. Пока не пришло скандальное известие, что снова собираются чинить церковные часы - тут общественное возбуждение плавно перелилось на другую сторону Эймнеса и пенсионер с его временной спутницей жизни могли наконец-то выдохнуть и спокойно разбежаться.

- Адри, я с Хенком разговорилась недавно, который на соседней улице живет.

- Да, милый человек.

- У него еще жена умерла пару лет назад.

- В декабрьский дождливый четверг две тысячи восемнадцатого.

- От какого-то неврологического заболевания.

- Ну если односолодовый виски «Джек Дэниелс» теперь называется неврологическим заболеванием, то да, точно от него.

Прогулки по Амстердаму

Мы с Коринн захотели фотографии на фоне Амстердама. И позвонили Ане.

Аню рекомендую всем нормальным людям. Если вы про себя знаете, что не очень адекватны, то просьба ее не беспокоить. Не портите себе, пожалуйста, карму. Ане двадцать лет, и она великолепна. Красотка и человек мира.

Вообще городская фотосессия с маленьким ребенком - скажем так, интересный опыт. Потом ведь будут смотреть на фотографии и говорить

- ой да, натурально и непринужденно. Естественные кадры такие. А какой-нибудь умник еще обязательно скажет «и что такого? Подумаешь, сняла маму с ребенком на прогулке. Я тоже так могу. Почему все, у кого есть камеры, считают себя фотографами?» И откроет рот, чтоб развить тему, но не сможет, потому что я сломаю ему обе ноги.

- Какая милая зайка, - кивает Аня на Коринн, - у меня у самой дома шестилетний ребенок. Очень классный. Не мой, правда, - мимоходом уточняет она и достает камеру. Мы болтаем о детях. Аня рассказывает, что у ее брата недавно родились тройняшки: мальчик и две девочки. И Аня - крестная мать одной из них, но вечно путает, какой именно. И вообще она часто помогает многодетным мамам деньгами и одеждой. Проходила практику в роддоме, так как хотела стать неонатологом. А еще у нее есть двое совершенно одинаковых дедушки («деды-двойняшки, Вика, прикинь, это просто нереальный бомбический треш»). Я не слишком люблю задавать личные вопросы, но люблю слушать. И потому слушаю Аню.

- Так, - командует фотограф, - иди на ту сторону моста и иди оттуда такая вся типа Анжелина Джоли с детьми на прогулке. Кофе, длинные ноги, волосы назад, все такое.

Представляю, что у меня есть шестеро детей и нет Бреда Питта. Очевидно на моем лице отражается такой ужас, что Аня качает головой и велит прошагать еще раз. Я шагаю.

- Нет, - флегматично говорит Аня, - не то. Там сзади бабулька упала на мусорный мешок. Испортила кадр. Давай еще раз.

Я настраиваю себя на частоту Эль Макферсон и иду снова. Аня фотографирует.

Мимо тарахтит грузовик. Потом укуренные британские туристы решают потанцевать (очень медленно) прямо в кадре. Я тем временем терплю небольшое бедствие - от одного века предательски отклеились фальшивые ресницы и трепыхаются на ветру, как трусы на бельевой веревке. Мне очень хотелось стать красивой, и потому я их в последний момент налепила кое-как. Не трусы, ресницы. Второй глаз пока ничего, держится молодцом.