Нигерийский синдром

– А этот дядя Петя тоже хороший перец! Вот бы Ольге такого старикашку – личного спонсора! Кстати, она-то ему шибко понравилась, он ее целых два раза девушкой назвал!

– Подумаешь, девушкой назвал, да просто пошутил или сослепу не разглядел! Кроме того, у нее уже есть один такой, правда, без дворца, лошади и «бабок», так зачем ей еще один старпер?! Для коллекции, что ли? Лучше уж молодого!

– К черту молодых! Толку от них, как от козла молока, тем более есть шанс их побега из Олькиной жизни, потому как сегодня этой объеденной кочерыжке привлечь их совершенно нечем: ни кожи, ни рожи, ни «капусты», ни золотой «клетки» – в общем и целом, ни хрена…

Критика была не просто циничной и неконструктивной, а откровенно лживой! Однако последовало продолжение.

– На нее и рабочий-то со стройки не кинется и не позарится, какой уж тут Саид, то есть Магомет!

Ну и наглость!

– Хватит уже трындеть, а? – возмутилась я. – Давайте жрать, что ли!

– А как же диета? Если не похудеешь, то и «капусты» не добудешь. Как тогда жить будем? – возмутились они.

– Ничего, переживете! Сразу вспомните свою боевую и трудовую молодость со шваброй в руках! – «воодушевила» я их и пошла делать себе огромный сэндвич.

Не успела так отличненько устроиться за столом с сэндвичем в пол французского багета, зеленым чаем и стаканом виски, как появился этот зверь Левка, который беспардонно протянув ко мне свои загребущие «грабли», буквально вырвал вожделенную еду из моих ослабевших рук и тут же нагло откусил половину. Что за хамство?!

– Время 18:00! – возмущенно воскликнул он. – А ты все жрешь! Обалдела, что ли? На кону наша жизнь, а ты, как беременная ослиха, никак не можешь остановиться! Что за человек такой тупой?!

Почему я постоянно слышу «комплименты»? «Кто первый обзывается, тот сам так называется», – говорили мы в детстве.

– Ты сам уже оборзел! Человека, тем более меня, нельзя заставить насильно что-то сделать! Я сама решу, когда мне начинать худеть, понятно?! Без твоих дурацких приказов! И разумеется, не сегодня, в четверг… а хотя бы… с понедельника.

Все мои бесконечные диеты начинаются обычно с понедельника. Если вдруг в очередной понедельник диета нарушается, то начало новой жизни переносится на вторник, потом на среду, а затем вновь на следующий понедельник. Каждый раз в воскресенье ночью я говорю себе: «Начинаю новую жизнь», и каждый понедельник эта жизнь переносится на одну неделю позже. Вот ведь, никакой силы воли!

Самое интересное, что с утра я ем мало, не хочется, днем без проблем могу вообще оставаться без еды, но наступают сумерки – и на старт выходит пищевая ломка, точно такая же, как наркотическая у наркоманов. Очередной вечер, как правило, начинается и заканчивается лишь одним вопросом: «Что бы сожрать?» В ход идет буквально всё, что есть в холодильнике и шкафах, включая около десяти стаканов чаю, кофе и других напитков. С утра у меня нет сил встать на весы не от слабости, а от ужаса увидеть свой нынешний вес. Катастрофа! А наряды, которые мертвым грузом лежат в шкафах годами? Имея сорок четвертый размер, в котором я пребывала еще несколько лет назад, переходить на пятьдесят четвертый очень обидно!

Стимул может дать только какой-нибудь любовный объект и не иначе! Вот только где его взять-то? Не всем же нравятся упитанные тети-бройлеры, зато все любят худосочных кривоногих моделек. Похудеть в принципе можно и без объекта, имея лишь пустой холодильник. Если в доме нет ничего провокационного, как сладости, мучные изделия и так далее, несладкий чай или кофе и вообще никакой еды, то данный процесс может сдвинуться с мертвой точки. Похудение – это подвиг, которому есть место в этой жизни!

Помню, как однажды мы гостили у маминой подруги, жены мэра одного из российских городов. Она в свое время после ужасной пластической операции почти целый месяц скрывалась от мужа у нас. Впоследствии оказалось, что люди они специфические и чрезвычайно жадные. Впрочем, в России все существующие мэры, наверное, такие, стоит только посмотреть, в каких «хатах» живут они и в каких – их избиратели. Тетя Луиза жила по соседству и дружила с родителями ещё с той поры, когда они все вместе обитали в деревянном особняке убежавшего после революции 1917 года в Париж местного богача-бая. Поделив домик между собой, добрые соседи неплохо устроились на новом месте и зажили дружно и счастливо, в общем, кто как мог. Тетя Луиза и моя мама не только соседствовали, но и вместе учились в одной школе.

Через несколько лет после окончания учебного заведения мамина подружка нашла себе перспективного жениха. Дядя Миша был родом из деревни, типичный колхозник, но себе на уме. Жизнь в колхозе, видимо, как-то не заладилась. Парнишке, думаю, не хотелось работать на тракторе или в поле и он прямо с башкой окунулся в комсомол. Молодого комсомольца случайно заметили партийные старперы, и он стал стремительно делать политическую карьеру. Начал довольно скромно с организации колхозной самодеятельности, зато потом стал активно внедряться во всемогущие руководящие партийные ряды.