Нихон сёки. Анналы Японии

Весной, в день Хиноэ-но тора 2-го месяца, когда новолуние пришлось на день Каното-но и, Мимаки-пимэ была провозглашена супругой государя. А еще до этого она родила Небесного повелителя Икумэ-ири-бико-исати-но сумэра-микото, Пико-исати-но микото, Куни-ката-пимэ-но микото, Тити-туку-ямато-пимэ-но микото, Ямато-пико-но микото и Икатуру-пико-но микото.

А младшая супруга[384], Топоту-аю-мэ-магупаси-пимэ-но микото, дочь стража Аракапа-тобэ из страны Ки-но куни (в одном [толковании] сказано: она звалась Сака-пуру-ама-иробэ, была дочерью сукунэ Опо-ама

), родила Тоёки-ири-бико-но микото и Тоё-суки-ири-бимэ-но микото.

Следующая младшая супруга, Опо-ама-пимэ из Вопари, родила Ясака-но ири-бико-но микото, Нунаки-но ири-бимэ-но микото, Товоти-ни-ири-бимэ-но микото. Шел тогда год Киноэ-но сэру Великого цикла.

Осенью 3-го года, в 9-м месяце, столица была перенесена в Сики. Ее [обитель государя] именуют Мидукаки-но мия.

Зимой 4-го года, в день Мидзуноэ-но ума 10-го месяца, когда новолуние пришлось на день Каноэ-но сару, государь отдал повеление, рекши: «Вот, мои царственные предки, все государи [прежних времен], [наследуя один другому], разливали свет в государевых пределах. Разве делал это каждый из них для себя? Верно, делалось так для того, чтобы пасти́ людей и богов[385]

, управлять Поднебесной. И вот, далеко идущие деяния в мире начав, они все дальше распространяли добродетель. Теперь я принял великое назначение, и я буду милостив к Изначальным [народу]. Как же мне лучше поступить, чтобы следовать по стопам царственных предков и долговечно, беспредельно сеять царские милости? Не лучше ли будет, если вы, вельможи, и ста управ чиновники, всем сердцем радея, вместе со мной будете покой в Поднебесной хранить?» — так рек.

2. Распространение эпидемии и ритуалы почитания богов.

В 5-м году в стране распространился мор, множество людей умирало, и от народа осталась едва половина.

В 6-м году крестьяне разбрелись, некоторые же стали бунтовать. Этот натиск трудно было сдерживать одной лишь добродетелью. Поэтому государь, рано вставая, ложился запоздно и просил у богов Неба, богов Земли простить его[386].

А до этого двух богов-столпов — великую богиню Аматэрасу-опомиками и Ямато-но опо-куни-митама, Душу великой страны Ямато, почитали ритуалами в великом государевом дворце. Вот, устрашился он мощи этих богов, вместе с ними проживать было неспокойно. Тогда доверил он Тоё-суки-ири-бимэ-но микото [почитание] Аматэрасу-опомиками, с тем, чтобы впредь обряды [в честь этой богини] совершались в Касанупи, в Ямато, и чтобы там восставили священные пимороки за крепкой каменной оградой[387]. А обряды в честь Ямато-но опо-куни-митама — доверили Нунаки-но ирибимэ-но микото. Однако у Нунаки-но ирибимэ-но микото выпадали волосы, а тело ее совсем исхудало, так что служить [божеству] она не могла.

Весной 7-го года, в день Каното-но у 2-го месяца, когда новолуние пришлось на день Хиното-но уси, государь изрек повеление: «В старину мои царственный предок великое основание широко заложил, все выше священные деяния простирал, и его царская благость вступила в расцвет. Думалось ли, что в мой век [правления] неожиданно начнутся столь многие бедствия? Уж не в том ли дело, что при моем дворе благие меры не принимаются, и боги Неба, боги Земли винят меня? Может быть, надо узнать о причине бедствий у священной черепахи?»[388]

— так рек.

Соизволил тогда государь отправиться в Каму-асади-пара, созвал восемь десятков мириад богов и предпринял гадание. И вот некое божество, вселившись в Ямато-тотопи-момосо-бимэ-но микото[389], рекло такие слова: «Зачем, государь, горюешь ты, что Поднебесная не управляется? Если будешь служить мне ритуалы надлежащим образом, все успокоится само собой».

Спрашивает государь: «Что это за бог говорит?» Ему в ответ: «Я бог, пребывающий на границе страны Ямато, имя мне — Опо-моно-нуси-но ками»[390].

Вот, услышав слова божества, в соответствии с наставлением этим совершили ритуалы. Однако никаких знаков не последовало. Тогда государь сам совершил ритуальное омовение, а потом ритуальное очищение дворца, вознес молитвы и рек: «Разве я не сделал все, что мог, чтобы послужить богу? Почему же все никак не принимает он моих [подношений]? Прошу, еще раз наставь меня во сне, доверши милость бога!»

В ту ночь во сне явился благородной наружности человек. Приблизился он к дверям дворца, сам назвал себя Опо-моно-нуси-но ками и рек: «Государь, не надо снова горевать. Мое это сердце причиной, что страна не поддается правлению. Если послужит мне молебны мои сын Опо-тата-нэко[391], то все тут же успокоится. И есть за морем страна, я туда отправлюсь», — так рек.