Никита Хрущев

Далеко не на всех партийных собраниях и активах, происходивших в марте, удалось избежать обсуждения доклада Хрущева и попыток углубить критику «культа личности» и преступлений сталинского времени. В специальном закрытом докладе или письме ЦК в нижестоящие организации говорилось в этой связи о двухдневном партийном собрании в теплотехнической лаборатории АН СССР 23 и 25 марта, на котором некоторые сотрудники говорили о перерождении партии и режима, о диктатуре небольшой кучки вождей, о том, что культ личности Сталина сменяется в стране культом личности Хрущева, даже о движении СССР к фашизму и необходимости вооружения народа. Ораторы были исключены из партии и сняты с работы. Аналогичные донесения о «настроениях» и «разговорах» шли в ЦК через КГБ из разных городов страны: из Киева, из города Чкалова, из Южно-Сахалинска и др. Однако в кругах московской интеллигенции было известно о менее радикальных, но не менее болезненных для ЦК КПСС выступлениях, которые имели место, например, на партийном собрании Союза советских писателей «Об итогах XX съезда партии». Говорили здесь и о тяжелом положении, в котором оказалась литература в годы культа, и о незаконных репрессиях против писателей, среди которых было немало выдающихся деятелей русской и советской литературы и литературы народов СССР. 70-летний писатель П. А. Бляхин, член партии с 1903 года, сказал: «Ленинские заветы и принципы были попраны и еще не восстановлены. Сталинская эпоха поставила под удар братство народов, социалистическую законность. Реабилитировано пока 7–8 тысяч человек. Слова Хрущева о количестве заключенных произвели тягостное впечатление. Сколько еще будут томиться в тюрьме невинные люди? Необходимо провести массовую реабилитацию. Единственная гарантия против повторения того, что было при Сталине, – партийная и советская ленинская демократия» [99] .