Никита Хрущев

В это самое время группа видных венгерских коммунистов во главе с Яношем Кадаром, Анталом Апро и Ференцем Мюннихом дала согласие образовать в противовес правительству Имре Надя новое Революционное рабоче-крестьянское правительство Венгрии. Договоренность с Тито снимала последние колебания. Хрущев с согласия других членов Президиума ЦК приказал немедленно подавить восстание в Будапеште. Г. Жуков планировал военные действия против восставших в свойственной ему стратегической манере – массированное применение танков и артиллерии, а также мотомеханизированных и пехотных подразделений. Силы были настолько неравны, что восстание было быстро подавлено. Часть членов правительства Имре Надя бежала из страны. Кардинал Венгрии Миндсенти, принимавший активное участие в восстании, нашел приют в американском посольстве, где он потом жил безвыездно много лет. Имре Надь и некоторые из его сподвижников укрылись в югославском посольстве. Имре Надь обратился к Югославии с просьбой о политическом убежище. Тито, узнав об этом, решил удовлетворить его просьбу. Посольство заручилось согласием местных советских военных властей, несомненно, не без участия членов советского руководства, разрешить проезд автобуса с венгерскими политиками в Югославию. Тем не менее автобус, в котором находился Имре Надь, был задержан, а сам он арестован. Через два года Имре Надь, содержавшийся под стражей на территории Румынии, был расстрелян без проведения открытого суда. Это была неоправданная жестокость, вместе с вероломством. Тито был возмущен. Он поручил послу Югославии в Москве провести немедленные переговоры об освобождении Имре Надя. Посол Мичунович встретился с Хрущевым, но тот не желал вести какие-либо переговоры о судьбе политика. В городе Дуле Тито произнес свою известную речь, в которой обвинил советских руководителей в вероломстве и назвал их всех «сталинистами». Эта речь вызвала замешательство и гнев в Кремле. Уже в 1977 году Велко Мичунович выпустил в Загребе исключительно интересную книгу «Московский дневник», которая была переведена и издана во всех крупных странах Запада [103] . Мичунович подробно записал содержание очень резкого разговора, который произошел у него в Кремле с Хрущевым, Молотовым, Маленковым и Булганиным. Однако после этого грубого разговора Хрущев предложил Мичуновичу подвезти его к югославскому посольству на машине и спустя некоторое время в переулке, где располагалось югославское посольство, под шум включенного мотора в морозную ноябрьскую ночь он беседовал с Мичуновичем, пытаясь доказать ему большой вред той позиции, которую неожиданно для Хрущева занял И. Б. Тито. Въезд и выезд из переулка были перекрыты машинами КГБ, так что Хрущев и Мичунович могли разговаривать несколько часов. Но Тито не изменил своей позиции, и советско-югославские отношения опять сильно ухудшились.

Венгерские события вызвали противоречивую реакцию в мировом коммунистическом движении. Многие коммунисты в Западной Европе были не согласны с действиями Советского Союза во время венгерского кризиса. Так, например, вскоре после событий в Будапеште известный французский певец Ив Монтан, в то время весьма сочувствовавший СССР, во время личной беседы с Н. С. Хрущевым в Москве выразил сомнение в необходимости подавления советскими войсками движения в Венгрии.

«Хрущев возразил ему: “Мы спасаем социализм от контрреволюции!”

На это Монтан спросил:

– Но Тито вы тоже сочли когда-то контрреволюционером и предателем.

– Ошибки прошлого, – ответил Хрущев.

– А в настоящем не может быть ошибок?

– Наша армия оказалась в Будапеште, потому что венгры позвали на помощь, – продолжал настаивать Хрущев.

– Народ?

– Да, народ, который хочет, чтобы его защитили от венгерских фашистов и агентов империализма.

– А может быть, именно народ считает, что вправе провозгласить большую свободу в обещанном вами новом социализме? А вы, господин Хрущев, просто этого не поняли?

– Это вы не можете понять, – сказал, улыбаясь, Хрущев.

– Ну что же, тогда нас, таких непонятливых, очень много!» [104] .