Никита Хрущев

В октябре Хрущев решил отдохнуть на даче в Пицунде. Временами он чувствовал себя усталым, но в целом производил впечатление бодрого, здорового, полного замыслов человека. По дороге в Пицунду Хрущев посетил несколько колхозов и совхозов, провел совещание птицеводов в Крыму, беседовал с секретарями обкомов и райкомов Кубани. На даче он следил за подготовкой полета корабля «Восход» с тремя космонавтами на борту, а также принимал различных государственных деятелей.

Особенно напряженным оказался день 12 октября. Впервые в истории три космонавта – В. Комаров, К. Феоктистов и Б. Егоров поднялись над Землей в одном корабле. Хрущеву непрерывно звонили руководители полета и сообщали о делах на космодроме. Когда космический корабль совершил третий виток, Хрущев и отдыхавший здесь же Микоян связались по радиотелефону с космонавтами и поздравили их с успехом. А между тем в Кремле уже началось расширенное заседание Президиума ЦК КПСС, на котором Суслов и Шелепин поставили вопрос о немедленном смещении Хрущева со всех постов.

Конечно, этот вопрос возник не в один день {15} . Мы уже упоминали выше, что обсуждение вопроса о возможной замене Хрущева началось в кругах ЦК и Президиума ЦК еще в первые месяцы 1964 года. Развитию этих настроений и разговоров способствовал и тот факт, что за девять месяцев 1964 года Хрущев 135 дней провел в поездках по разным краям и странам.

К участию в заговоре против Хрущева был привлечен тогдашний председатель КГБ СССР Семичастный, сразу после снятия Хрущева получивший за свои заслуги очередное звание генерал-полковника. Семичастный и позднее не скрывал, что у возглавляемого им ведомства (даже у людей, не связанных со сталинскими преступлениями) были свои счеты к Хрущеву: «Хрущев… КГБ генеральских званий не давал. Пограничникам – пожалуйста, сколько угодно, а аппарату – нет. Дело дошло до того, что в ряде республик комитеты возглавляли полковники. А в МВД – генералы. Это было противоречием. А потом, когда Хрущева освободили, появились звания и у нас» [167] .

По словам академика Арбатова, работавшего тогда в аппарате ЦК КПСС, к организаторам смещения Хрущева примкнули также начальник Генерального штаба маршал Бирюзов и заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Миронов [168] . Есть свидетельство о том, что более детально вопрос о Хрущеве обсудили члены Президиума и члены ЦК в сентябре, когда они проводили свой отпуск на юге. Приглашенные первым секретарем Ставропольского обкома Ф. Кулаковым на охоту, они меньше занимались стрельбой или рыбной ловлей, чем политическими обсуждениями. Важную роль в политической подготовке смещения Хрущева играл Н. Г. Игнатов. Он долгие годы работал секретарем ЦК КПСС, с 1957 по 1961 год он входил в Президиум ЦК КПСС.

Однако у Хрущева с Игнатовым сложились плохие отношения, и последний после XXII съезда партии потерял свой пост в Президиуме ЦК и в Секретариате ЦК. В 1960–1964 годах Игнатов занимал пост Председателя Президиума Верховного Совета РСФСР. Он не пользовался никаким влиянием, но мог беспрепятственно ездить по всей стране и помогать созданию антихрущевского блока. После отъезда Хрущева на юг подготовка к его смещению происходила уже в Москве. В центре обсуждения находились, как можно судить, М. А. Суслов и А. Н. Шелепин. Решающее значение имело согласие с ними второго секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева и министра обороны СССР Р. Я. Малиновского. Это исключало возможность различного рода случайностей. Президиум ЦК собрался уж тогда, когда большинство членов Президиума и большинство членов ЦК КПСС высказалось за смещение Хрущева.

Сам Н. С. Хрущев, как теперь стало известно из воспоминаний его сына, получил сведения о том, что его ближайшие соратники добиваются его смещения, но не придал этой информации должного значения. По словам С. Н. Хрущева, к нему обратился один из помощников Игнатова и рассказал о переговорах, которые ведет его шеф с партийными и государственными деятелями о возможности избрания нового Первого секретаря ЦК. Сергей Хрущев довел информацию до сведения отца, но тот улетел в Пицунду, не предприняв никаких контрмер. Возможно, он просто устал и решил положиться на волю случая, возможно, счел сведения недостоверными [169] .

Последнее представляется наиболее вероятным и Г. А. Арбатову, работавшему в то время в аппарате ЦК КПСС. «Трудно себе представить, – писал он в своих воспоминаниях, – что активный человек, прошедший через огонь и воду множества боев за власть, если бы считал эти сведения хоть в малейшей степени достоверными, не принял бы никаких мер и просто ушел в отпуск» [170] .