Никита Хрущев. Реформатор

Мысль сама по себе не новая, территориальный принцип лежал в основе построения Красной Армии после окончания Гражданской войны. Военнослужащие Национальной гвардии США, имеющей в своем составе даже стратегические бомбардировщики, в мирное время и работают, и служат, а в случае необходимости отправляются «куда родина прикажет», воюют наравне с регулярными войсками.

Но это в Америке, советские военачальники к территориальным войсковым формированиям относились с подозрением: они лишат армию маневренности. Что же, в случае надобности передислоцировать, скажем, Татарский корпус в Магадан придется запрашивать согласие секретаря обкома или председателя совнархоза? Ведь военнослужащие работают на его предприятиях. Отец считал все их сомнения разрешимыми, всякое новое дело уже своей новизной отталкивает людей, привыкших мыслить по отработанным шаблонам. Какой быть армии будущего, отец обсуждал с военными не месяц и не год. За прошедшие пять лет они обговорили множество вариантов, спорили, соглашались и снова спорили. Сейчас пришла пора принимать решение, определиться с этапами военной реформы. На немедленной реорганизации Вооруженных сил отец не настаивал, территориальная армия — дело будущего. Сначала надо создать стратегические ракетные войска, поднакопить ракет, на это уйдет лет семь-восемь, а тогда уже браться за реорганизацию сухопутных войск. За это время многое прояснится. О территориальной структуре они в принципе договорились, а вот против очередного сокращения личного состава генералы продолжали возражать. Особенно противился начальник Генерального штаба Василий Данилович Соколовский. Новое сокращение в его понимании ассоциировалось с разрушением оборонительного потенциала, чем-то граничащим с предательством. Он опирался на собственный опыт прошлой войны, когда путь к победе устилали ковром из трупов. К примеру, маршал Рокоссовский заплатил за освобождение Польши шестьюстами тысячами жизней, маршалы Жуков и Конев при взятии Берлина потеряли более миллиона.

В конце концов отец и его генералы все же достигли компромисса: вместо полуторамиллионного сокращения сошлись на миллионе двухстах.

К исходу ноября 1959 года отец, казалось бы, утряс с военными последние детали, убрал из текста записки последние шероховатости и 8 декабря, перепечатав набело, отправил ее на рассмотрение в Президиум ЦК. Обсуждение назначили на 14 декабря. В связи с чрезвычайной важностью и специфичностью вопроса на заседание пригласили наиболее авторитетных военных: министра обороны маршала Малиновского, начальника Генштаба маршала Соколовского, командующего Вооруженными силами стран Варшавского договора маршала Конева, командующего сухопутными войсками маршала Гречко, командующего войсками Московского военного округа маршала Москаленко, главного ракетчика — маршала Неделина, ответственного за военно-промышленный комплекс заместителя председателя Совета Министров Устинова и министра иностранных дел Громыко.

Ни споров, ни разногласий на заседании не возникло.

— В Генеральном штабе все посчитали, армию можно сократить на миллион двести человек, — как полагается по субординации, первым от Вооруженных сил сказал свое слово министр обороны, сразу за себя и за председателя Генерального штаба.

— Можно сократить на миллион двести, — поддержал своего министра Конев. — Создание территориальной структуры армии тоже правильное предложение, ущерба обороноспособности не нанесет.

Малиновский нахмурился. Он вопрос о территориальных формированиях осторожно обошел стороной.

— Ракеты пошли в войска. Сухопутчиков можно сократить на 500–600 тысяч человек и одновременно провести реорганизацию, перейти на территориальное комплектование дивизии и армии, — подал свой голос Гречко.

— Пусть Генеральный штаб все скрупулезно подсчитает: и сокращение, и переход на территориальный принцип формирования, — осторожно высказался Москаленко и закончил на мажорной ноте: — Товарищ Хрущев вопрос ставит мужественно и ответственно и перед народом, и перед историей.

— Предложение товарища Хрущева не просто нужное, но и созревшее. Над нами довлеет 1941 год, — маршал Неделин не сомневался в целесообразности военной реформы. — Однозначно, надо решать.

— К 15 января мы предоставим сведения об устаревших вооружениях, — доложил Устинов, — сокращение численности не уменьшит, а усилит дееспособность войск.

— С точки зрения внешней политики, ваше предложение, Никита Сергеевич, имеет огромное значение, — подал свой голос Громыко.