Никита Хрущев. Реформатор

Множественность выдвижения кандидатов на «низовых» выборах тоже обрадовала далеко не всех. Пока число кандидатов равнялось числу вакансий, процесс голосования не затягивался, проголосовал и, заранее зная результат, который только назавтра объявят, идешь домой. Хотя голосование и тайное, но «заголосовывали» только кого уж особенно невзлюбят или кого слишком настойчиво навязывали сверху. Согласно новым правилам, кандидатов становилось непредсказуемо много, симпатии разделялись, а для избрания требовалось набрать положенный минимум голосов. Если кто недоберет, начинай все сначала, обсуждай, переголосовывай, время теряй. Поэтому всегда находился кто-то, требовавший после оглашения предложенного «верхами» списка подвести черту, и тут же поднимался лес рук, голосовавших за прекращение выдвижения «ничьих» кандидатов.

В верхних эшелонах партийной власти новшества прививались еще тяжелее. Здесь очень боялись потерять контроль над выборами, а потому делали все, чтобы свести «демократические» процедуры к пустой формальности. Выдвижение как «основных», так и «альтернативных» кандидатов проходило «организованно». Я не припомню случая, чтобы в секретари обкомов попал кто-то непредусмотренный разнарядкой отдела партийных органов ЦК. Обкомы столь же жестко отслеживали выборы на районном уровне. Но там всё же возникали сбои, появлялись и даже избирались на руководящие должности люди «со стороны».

Все эти трудности естественны. В обществе, основанном на монархических традициях, где никто не сомневался, ни в верхах, ни в низах, что на властные посты назначают по велению сверху, а выборы проводятся для проформы, демократия прививается туго. И отношение складывалось соответственное. Чтобы люди поверили в то, что они действительно кого-то выбирают, необходимо время, но требовалось с чего-то начинать. Вот отец и начал. Демократия, пусть и с трудом, пробивала себе путь.

Правда, недолго, вскоре вольностям положили конец. Следующий, XXIII съезд партии проходил уже без Хрущева. Его делегаты, по предложению Президиума ЦК, ликвидировали «волюнтаристские» глупости, исключили из Устава партии все ограничения по срокам пребывания во власти, вернули и старую безальтернативную процедуру выборов.

Козлов делает свою игру

Хотя Козлов и не одобрял нововведения в Устав партии, о которых он сам и доложил съезду, но, как опытный бюрократ, при первой возможности использовал их в своих интересах.

По предложению отца выборы нового ЦК проводили в соответствии с новым Уставом, то есть с ротацией трети его состава, одновременно обновлялся и состав Президиума ЦК. Кого избрали и не избрали в Центральный Комитет, сейчас абсолютно не интересно, а вот Президиум покинула группа Игнатова: он сам, Фурцева и Аристов. Предложения по персональному составу, естественно, вносил Хрущев, с кем он предварительно обсуждал список, мы не знаем, но в выигрыше оказался Козлов. Теперь он избавился от последних серьезных соперников. Микояна с Косыгиным Козлов таковыми не считал, да и пока поделать с ними ничего не мог.

Неожиданно за бортом оказался и Мухитдинов. Он тоже последние годы не ладил с Козловым, даже просил отца перевести его из секретарей ЦК в Совет Министров, подальше от Фрола Романовича. Отец обещал подумать, но и тут вмешался Козлов. На Мухитдинова последнее время жаловалась жена: он сильно пьет, а напившись, колотит и ее, и детей, ведет себя не как подобает коммунисту и члену Президиума ЦК, а как распоясавшийся средневековой бай. О пьянстве Мухитдинова доносило и КГБ, добавляя информацию о моральном разложении: он-де проходу не дает женщинам из обслуживающего персонала в резиденции, чуть что — распускает руки. Все эти жалобы и доносы Козлов до поры до времени копил у себя в сейфе. Теперь он вывалил их на стол отцу, убедил его, что такому аморальному человеку не место в Президиуме ЦК. Мухитдинова засунули в заместители председателя Центросоюза, организации далеко не престижной. Он едва удержался в рядовых членах ЦК.

И Фурцева, и Игнатов, и Аристов догадывались, что в Президиум ЦК они не попадут из-за уровня занимаемых должностей (соответственно: министр культуры, председатель комитета заготовок и посол в Польше), но всё же они на что-то надеялись, наверное, на чудо. А вот Мухитдинов в результатах перевыборов не сомневался.