Никита. Побеждая страх

Потому что он — это он. Каждый раз, когда я смотрю на него, чувствую волнение и трепет. И еще что-то в области сердца начинает ныть. И все вокруг кажется ярче, наполненным смыслом. Я помню точный момент, когда впервые почувствовала это. Я приехала в автосервис проверить машину, и там был он. Разговаривал о чем-то с Харлеем. Я не могла отвести от него глаз, а он даже не заметил меня.

Не двигаясь, смотрю, как он ходит в темноте по комнате и раздевается. Его брюки падают на пол. Совершенно неважно, что он разбрасывает свою одежду повсюду. Утром, я знаю, ее не будет. Как и его самого.

Кровать прогибается, когда он забирается на нее и придвигается к моей спине.

— Юль, — он шепчет мне на ухо. — я пришел.

— Я, вроде как догадалась, — говорю с улыбкой.

— Ты же хотела, чтобы я разбудил тебя?

— Да, — мой ответ тонет на его губах, когда он поворачивает меня на спину и прижимается ими к моим губам так, словно умирает с голоду. Этот поцелуй горячий, влажный и требовательный. Как же мне это нравится! По крайней мере в постели он не сдерживает свои эмоции. Наши дыхания сплетаются. Он быстро накатывает презерватив и, приподняв мои бедра, входит в меня со стоном.

О да, он стоит того, чтобы ждать!

Его тело двигается все быстрее, и он все еще не прерывает поцелуй. Его язык теперь двигается лениво и нежно, это так противоположно всему остальному. В этот момент я чувствую себя такой счастливой. Когда-нибудь я буду чувствовать себя абсолютно счастливой, когда он будет весь мой. И телом и душой. Просунув руку между нами, он обводит кончиками пальцев мой клитор, и оргазм накрывает меня, как приливная волна. С каждым толчком движения его бедер становятся все интенсивнее. Теперь его губы касаются моего уха. И звуки, вырывающиеся из него, в сочетании с его движениями сводят меня с ума.

— Юля, — рычит он, последний раз глубоко вонзаясь в меня с низким протяжным стоном. Он утыкается лицом в мою шею и замирает.

Это все, что он готов мне дать. Но этого недостаточно.

Терпение, напоминаю себе еще раз. Терпение, которое последние дни подвергается серьезному испытанию.

Через пару минут он перекатывается на спину, стягивает презерватив и бросает его в тазик, стоящий на полу у кровати. Я поставила его туда после четвертой нашей ночи, замучившись оттирать от них пол по утрам.

Никита притягивает меня к себе, и я, положив руку ему на грудь, смотрю на него сверху вниз. Он лежит, закрыв глаза. Можно было бы подумать, что он спит, если бы не его рука, лениво выводящая на моей спине круги.

Когда я вижу, что на его расслабленном лице на миг мелькает улыбка, мое сердце останавливается, а потом начинает биться с новой силой. Он опять улыбнулся! Ложусь на его грудь и закрываю глаза, чтобы насладиться теплом его кожи, биением его сердца и безопасностью его рук, крепко обнимающих меня.

Сегодня все по-другому. Никита другой. И секс какой-то особенный, проникновенный. Может быть, потому что была пауза? Он соскучился? А может быть, разговор в машине все-таки затронул его больше, чем он хочет показать? Или же мне просто хочется в это верить, и я это придумала.

Мне каждый раз все труднее удерживаться от того, чтобы не закричать «Останься!» Но это ничего не изменит, лишь поставит его в неловкое положение, а меня в унизительное.

Не знаю, почему, но мне кажется, что сегодня он не уйдет. В это мне тоже очень хочется верить. Тем сильнее мое разочарование, когда через полчаса он скатывается с кровати и тянется к своей одежде.

Я хочу сказать ему «останься», но вместо этого делаю вдох и кричу ему в спину, когда он выходит в коридор.

— Никита!

— Да? — он оборачивается в дверях.

— Не приходи больше.

Это последнее, чего я хочу. Но как бы сильно я ни хотела его, как бы сильно ни любила, мне нужно, чтобы он чувствовал то же самое.

— Что? Почему?

— Потому что... это должно прекратиться. Я не могу так.

— Я же говорил тебе, что мы вообще не должны этого делать, что это все, что я могу дать тебе, но ты была согласна! — он делает шаг вперед и застывает посреди комнаты. В полумраке мне видно, как он напряженно сжимает и разжимает пальцы.

— Я знаю.

— А теперь ты решила, что мы больше не будем этим заниматься?

— Я не хотела только секса с тобой, и ты знал это с самого начала. Ты не можешь винить меня за надежду. Но, по-видимому, мы хотим не одного и того же.

— Я предупреждал тебя. Ничего не изменилось.

— И именно поэтому тебе лучше не приходить. Я не могу больше, — шепчу. — не могу.

— Что ты не можешь? — его голос напряженный и колючий.

— Любить тебя, зная, что это безответно.

Он кивает, глядя в пол. Закрываю глаза, не в силах больше смотреть, и по моей щеке скатывается слеза. В комнате стоит полная тишина.

Следующее, что я слышу, щелчок замка входной двери.

30