Никогда не было, но вот опять. Попал 4

Когда Сухов привёз фотографа с его внушительным аппаратом, то первым делом выстроились всей компанией перед нашим неказистом детищем. Владелец фотоателье и, по совместительству, фотокорреспондент первой барнаульской газеты, Семён Ильич Сорокин сфотографировал нас для истории и для местной прессы. Затем в кабине самолёта, в шлеме и очках, была сфотографирована наша пилотэсса Катька, которая, попозировав фотографу повела машину на взлёт.

Взлетев, она набрала высоту и, сделав пару кругов над нашим импровизированном аэродромом, пошла на посадку. Села она вполне прилично и, погасив скорость, остановилась, но из кабины вылезать не стала, лишь сняла шлем и очки. Семён Ильич не упустил момента и, пока мы осматривали самолет, успел снять нашу красавицу так сказать в естественном виде, то есть без очков и головного убора, но в кабине.

Не найдя никаких поломок, я дал команду Катюхе на взлёт. Та радостно смеясь, одела снова очки и шлем, и покатила по полосе. Взлетев и поднявшись метров на пятьсот, она сделала три круга и посадила самолёт почти идеально. Девчонка просто золото, а ведь если бы не один попаденец, то её, не смотря на все таланты, в деревне ждала незавидная судьба. А теперь боюсь как бы наша «валькирия» не зазвездила.

Архипке на этот раз полетать не дали. Самолётом завладели Ярошенко с двумя Иванами и Петька Кожин с Артемием Гурьевым. Они по очереди гоняли аэроплан по полю и даже делали подскоки. Фотограф, истратив все запасённые пластины, запросился в свою лабораторию, проявлять негативы. Пришлось Сухову оторваться от самолёта и отвезти фотомастера. Будем наедятся, что фотографии у него получатся и Катька станет местной звездой номер один.

Архипку и Екатерину я заставил сочинять первую в этом мире инструкцию для пилотов. За одним попросил подумать, что, по их мнению, нужно изменить в самолете для более удобного управления агрегатом. Писать инструкцию им не хотелось, но я настоял, и им пришлось подчиниться. Тем более что мотор нашего самолёта не выдержал таких нагрузок, зачихал и сдох.

Пришлось отволочь самолёт в ангар. И следующий вечер дружной тройке наших механиков и примкнувшему к ним Петьке Кожину нашлась работа. Они сняли мотор и на его место поставили запасной. Но я не разрешил продолжать испытания и учёбу пока, они не выяснят причину, по которой прежний двигатель перестал работать.

Получив передышку в авиационных делах, решил заняться текущими делами. С производством сепараторов и маслобоек на Гурьевском заводе было всё в порядке и моё участие там не требовалось. Закупку и экспорт масла мои партнёры по этому бизнесу вполне отработали, и я уже получил от них первые денежки. Хотя и староверы славились честностью в делах, слишком доверять им тоже не следовало, но проверить их у меня пока не было ни времени, ни возможности.

Вспомнив своё обещание издать роман Ольги Лиховицкой отдельной книгой, озадачил этим делом своего партнёра по газетному бизнесу. Иван Дмитриевич Ребров с радостью взялся отпечатать и переплести книгу. Тем более, что платил за всё я. Договорились, что для начала отпечатают пятьсот экземпляров и если спрос будет то допечатают ещё столько же. Я не стал пускать дела на самотёк, а привлек к этому делу Павла Степановича Иванцова, который уже пописывал кой-какие заметки для нашей газеты. Прочитав роман, Павел Степанович принялся было его критиковать, но я немного поправил борца за тонкий литературный вкус и предложил написать вполне хвалебную статью. О недостатках отметить вскользь, как о логическом продолжении достоинств женского романа.

— Но разве так можно? — возмутился, было, наш литератор.

— Не только можно, но и нужно! — пришлось мне немного подискутировать с ним в вопросе о предназначении литературы. — Вы Павел Степанович в своём эстетическом высокомерии забываете ещё об одном очень важном предназначении художественной литературы. Кроме всего прочего, художественное произведение призвано развлечь читателя, а с этим в данном романе полный порядок.

— Но… — попытался настоять на своём Иванцов.

— Никаких но! Павел Степанович. Пусть лучше скучающие дамы читают эти сентиментальные тексты, чем проводят время в пустом злословии, — оборвал я эстетские стенания провинциального интеллигента.

О том, что главным достоинством романа для меня было получение денег от продаж книги, я естественно умолчал.

Статью Иванцов написал приличную. Пришлось, правда, её немного поправить, чуть сместив акценты и надавить на автора добиваясь его согласия на правку. Реклама женского романа, в конечном счете, получилась вполне на уровне. И я решил оплатить публикацию этой статьи в других сибирских газетах.