Никогда не было, но вот опять. Попал 4

— Приехала! — кратко доложил я и добавил. — А вот она как раз и ставит главным условием — никакой огласки.

— Вот даже как! — не особо удивившись произнёс Дурново. Он хотел ещё что-то добавить, но вошёл секретарь.

— Ваше Превосходительство, Прудников ожидает в приемной.

— Пусть заходит.

Вошедший был несколько полноват. Одет хорошо и по современной моде, щёгольские усики и приветливое выражение круглого лица располагали к себе. Он казался добродушным и простоватым. Но быстрый взгляд брошенный им на меня, давал повод усомниться в его добродушии. Его глаза смотрели холодно и оценивающе.

— Вызывали, Ваше Превосходительство? — задал он необязательный вопрос.

— Вызывал, Иван Николаевич, вызывал. Ты сейчас чем занят?

— Арсений Владимирович поручил мне провести беседу с приехавшим в столицу Хруновым Фролом Никитичем, золотопромышленником из Сибири. Ну и так немного поработать с ним.

— А! Дуэлянт! Что там с его противником? — равнодушно поинтересовался Дурново.

— Состояние тяжёлое, но жить будет, так мне телефонировали наши московские коллеги.

— А этот значит, откупился и сбежал из Москвы от греха подальше. А чего же не домой в Сибирь?

Прудников покосился на меня, как бы спрашивая начальство можно ли говорить при мне и, получив разрешительный кивок, сказал:

— Как я выяснил, у него там проблемы. В Томске убит его давний подельник, некто Голубцов. Какие-то старые счёты, вот он пока и не спешит туда.

— Ясно! Хрунова оставь. Арсений Владимирович тебе замену найдёт, а пока вот познакомься — Алексей Софронович Щербаков, — представил меня Дурново. — Тоже сибиряк, а ещё предприниматель и изобретатель. Приехал в столицу по нашему приглашению. Тебе надлежит ему помочь, ну и проследить, чтобы никто его не обидел.

Прудников вновь посмотрел на меня, задержав взгляд и, придя к каким-то выводам относительно моей личности, ухмыльнулся.

— Рад знакомству, Алексей Софронович! — изобразил он добродушную улыбку.

— Взаимно, уважаемый Иван Николаевич, — ещё шире улыбнулся я.

Дурново и Мещеряков с видимой насмешкой следили за нами. Но слишком затягивать удовольствия взаимного расшаркивания Дурново не дал.

— Вы где разместились, господин Щербаков?

Я назвал гостиницу и адрес.

— Завтра с утра Иван Николаевич к вам подъедет, пока идите отдыхайте, завтра у вас будет хлопотный день, — выпроводил меня Дурново.

Попрощавшись я вышел, а Прудников остался получать соответствующую накачку. Ну и чёрт с ним! В конце концов, я и не надеялся, что меня оставят без внимания со стороны российских спецслужб. Скрывать мне нечего и даже наоборот есть много, что надо бы сообщить компетентным органам, но боюсь, никто меня особо слушать не будет. Ну и фиг с ними.

Выйдя на улицу, я огляделся в поисках извозчика, но пока ни одного водителя кобылы вблизи не наблюдалось, и я, не спеша, пошёл по направлению к месту своего временного проживания, в надежде, что извозчик мне обязательно попадётся. Шел и размышлял над случайно услышанной информацией о Хрунове. В Москве его припекло, так он в столицу подался, а значит, есть возможность на него поглядеть и возможно пощупать за вымя. Хотя это вряд ли; вспомнил я навязанную мне няньку в лице довольно упитанного сотрудника полиции Ивана Николаевича Прудникова.

Пройдя чуть больше сотни метров вдоль улицы и завернув за угол увидел вожделенный экипаж двигающейся мне на встречу. Остановив бородача, я уселся в пролётку и назвал адрес. Извозчик, обернувшись ко мне, сказал:

— Полтинник! Барин!

— Давай рули! Будет тебе полтинник, — заверил я кучера, устроившись поудобней и решив не заморачиваться размышлизмами о Хрунове, приготовился созерцать красоты северной столицы.

Если Барнаул я воспринимал, как разросшийся уездный городок, то будучи в Москве и Санкт — Петербурге, пришлось в полной мере ощутить погружение в прошлое. Да, даже в начале двадцать первого века в России встречались деревянные избы, старые кирпичные дома и разбитые улицы. Но сейчас я был в столице.

Где, привычное мне, уличное электрическое освещение? Хотя фонари, газовые или еще на каком-нибудь топливе в наличии имелись, но их было не много и по светлому времени они были погашены. Так что уровень освещённости главных столичных улиц мне пока остался не известен.

Где тротуары, выложенные плиткой и бесконечные чёрные ленты дорог, покрытых асфальтом? Урчание моторов заменяются ржанием лошадей, а ярко разукрашенные вывески завлекают прохожих. Уже ходят трамваи, но до скоростных метро очень даже далеко.

Если честно признаться, то я не большой знаток архитектуры. Нет, конечно, я не был совершенно равнодушен к красоте тех или иных зданий, но больше всё-таки ценил функциональность построек, нежели их внешний вид.

В общем, Санкт-Петербург конца девятнадцатого века, хотя и не разочаровал, но и не впечатлил. Видал в той жизни города и по крупней и благоустроенней. А впрочем, я придираюсь. Если не принимать во внимание некоторые мелочи, то главные проспекты и улицы стольного города Санкт-Питербурга выглядят вполне достойно.