Никогда не бывшая твоей

Вот именно. Какая будет хозяйка, такая и атмосфера будет в доме. Пойдемте, Анжелочка, нам пора. Яков Владимирович не любит ждать.

Я вновь посмотрела на свое отражение в зеркале и тихо спросила:

— Сколько времени я здесь?

— Почти два месяца…

— Бог мой, это же так много!

— Вам это кажется. Время летит очень быстро.

— Я постарела за эти почти два месяца?

— Не говорите глупостей. Вы хорошо выглядите.

— Но я очень бледная.

— Это оттого, что давно не были на свежем воздухе. Но ничего, это поправимо. Осталось совсем немного.

Мы прошли в довольно роскошную гостиную посреди которой лежала огромная тигровая шкура. У самого дальнего окна сидел Яков и курил трубку. Я не могла оторвать глаз от тигровой шкуры — неужели тигры бывают такими большими, прямо настоящие акселераты!

— Яков Владимирович, уверяю вас, девушка не обманывает, — донесся до меня шепот домработницы. — Видимо, она и в самом деле пережила шок да еще при падении ударилась головой о бетонный пол. Удар был очень сильный. Довольно серьезное сотрясение головного мозга. Я консультировалась с одним опытным врачом, он говорит, что такое возможно.

— Вы уверены?

— Да. Я очень много с ней беседовала. Уверяю вас, она ничего не помнит.

— Вы так заступаетесь за эту девушку…

— Она мне очень симпатична. Я нахожу ее очень милой и очень чистой. Даже не верится, что в наших деревнях есть такие уникальные создания. Настоящие самородки.

— Вы уверены, что она из деревни?

— Да. Она мне очень много про нее рассказывала. Мать, работающая на ферме от зари до зари. Отец, пьющий самогонку с утра до ночи.. Ее родители и сами не поняли, что сотворили чудо. Она исключительная натура. Я вас уверяю.

—: Такие комплименты вы никогда не говорили раньше, даже моей покойной жене.

— Вы же знаете, я тоже любила Зою. До того, как начала пить, она была неплохой девушкой. Это потом она стала истеричкой, устраивающей вам чудовищные скандалы. Но все же с самого начала вашего знакомства с Зоей в ней не было самого главного.

— Чего в ней не было?

— В ней никогда не чувствовалась королевская кровь. Она была крестьянкой, а таким не прижиться во дворце.

— А в этой, значит, чувствуется королевская кровь?

— В этой — да…

— Я не пойму, вы меня сватаете, что ли?! — В голосе Якова прозвучала угроза.

— Да нет, что вы. Я просто сказала вам свое мнение.

— Оно меня не интересует. Вы свободны.

Вера Анисимовна кивнула и быстро удалилась.

Как только мы остались с Яковом один на один, я прекратила рассматривать тигровую шкуру и подняла голову.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он.

— Спасибо. Ничего, — холодно ответила я.

— Что-нибудь беспокоит?

— Почти ничего. Только…

— Что, только? — Яков сдвинул брови и внимательно посмотрел на меня.

— Отсутствие памяти…

— Ты что, и в правду ничего не помнишь?

— Да. Я не помню, как я с тобой познакомилась. Как очутилась в этом доме. Вообще ничего не помню.

— Если ты и в самом деле ничего не помнишь, тебя необходимо показать специалистам.

— Меня не нужно показывать специалистам. Меня нужно просто выпустить из этого дома. Я больше не могу сидеть в этой комнате. Мне кажется, что еще немного, и я не только потеряю память. Еще немного, и я просто сойду с ума.

Я подошла к окну, в которое лился дневной свет, и почувствовала как у меня потекли слезы.

— Мне даже больно смотреть на дневной свет, — грустно сказала я и отвернулась от окна.

Видимо, на Якова это очень сильно подействовало. Он встал, достал носовой платок и любезно протянул его мне.

— На, вытри.

— Спасибо.

Я взяла платок и вытерла слезы. Яков подошел ко мне и как-то по-отечески заботливо прижал меня к себе.

— Ну, все. Успокойся. Самое страшное уже позади.

— Мне все равно страшно. — В тот момент я не разыгрывала из себя перепуганную девушку. Мой голос дрожал по-настоящему.

— Чего ты боишься?

— Не знаю…

Яков прижал меня еще сильнее, желая показать, что защитит меня, что пока он со мной, мне ничто не угрожает. Это странно, когда мужчина крепко прижимает тебя к себе, а ты совсем не чувствуешь его тепла… Наоборот, мое тело рядом с ним заледенело, а мозг лихорадочно заработал. Я осторожно высвободилась.

— Яков, я больше так не могу… Я должна знать правду. Скажи, пожалуйста, кто ты? Как я попала в твой дом? Кто в меня стрелял и почему ты меня здесь держишь?

Яков залился краской и принялся переминаться с ноги на ногу.

— Ты в самом деле ничего не помнишь?

— Не знаю, что я должна сделать, чтобы ты мне поверил. Я говорю тебе в тысячный раз, что ничего не помню.

— Хорошо. Сейчас все объясню, только давай для начала что-нибудь выпьем. Как ты на счет шашлычка и красного вина?

— Насчет этого я всегда смотрю положительно.

Яков взял меня за руку и повел к выходу.

— Куда мы идем?

— В охотничий домик.

— Зачем?

— Делать шашлык и пить вино.