Никогда не обманывай виконта

– Нет, я никогда не забуду, что эта сумасшедшая сотворила с моей семьей, но для воровки мисс Траффорд кажется чересчур честной.

Это верно, большинство воров деньги возвращать не станут.

Саймон почесал подбородок.

– Не могу понять, какую чертовщину она затеяла. Возможно, из нее актриса куда лучше, чем из Вивиан.

Уэстфилд расхохотался.

– Это подвиг не сложный. Хотя, конечно же, к любовнице тебя привлекли не ее актерские таланты. И не ее вкус в отделке интерьера.

Уэстфилд потрогал спинку кресла, обтянутого бархатной тканью в пурпурную и золотую полоску с вышитыми на ней маленькими розовыми фламинго.

Саймон обвел комнату взглядом. Не следовало давать Вивиан карт-бланш. Пурпурных стен и пестрой мебели достаточно, чтобы вызвать у человека несварение желудка. А безделушки, разбросанные на каждом дюйме, почти не дают возможности передвигаться. Единственная вещь со вкусом – синяя фарфоровая ваза, которую он подарил Вивиан, но она доверху наполнена перьями цвета фуксии.

Внезапно он заметил, что большому бюсту Шекспира не хватает одного уха.

– А что, черт возьми, приключилось с Бардом?

Уэстфилд поморщился.

– Прости, старина, но я случайно наткнулся на беднягу Уильяма. Тут довольно тесно. Что, все эти побрякушки принадлежат Вивиан?

– А ты думаешь, я сам собрал тут весь этот хлам?

– Нет, от него слегка подташнивает. – Уэстфилд снова повернулся к окну. – Ты совершенно уверен, что мисс Траффорд и есть та женщина, которую ты ищешь? Может, все-таки ошибаешься?

Два дня назад Саймон вообще не брал мисс Траффорд в расчет. Слишком робкое создание. Но на террасе в доме миссис Вейл, в тех окружавших их сумерках, он мог поклясться, что она и есть его роковая женщина. Аромат ее дыхания. То, что он ощущал, обнимая ее. Дьявольская, предательская реакция его собственного тела на нее.

– Не так уж и уверен? – спросил Уэстфилд.

– У меня имеются сомнения, но я должен выяснить. Может, даже попытаюсь соблазнить ее, чтобы узнать правду.

– Неужели возмездие так много для тебя значит?

– У меня украли кольцо с печаткой.

Взгляд друга задержался на руке Саймона.

– Никогда не пойму, почему ты вообще носишь эту чертову штуку.

– Потому что оно часть того, что я есть.

– И не имеет значения, что именно из-за него у тебя на щеке шрам?

– Нет. Джулия умело обрабатывала моего отца, чтобы он не оставил мне ничего, кроме неотчуждаемого имущества. Эта жадная ведьма не могла отнять мой титул, мой отчий дом и, черт подери, не смогла отнять у меня кольцо с печаткой.

Уэстфилд подобрал с пола отломанное ухо Барда и положил его рядом с бюстом на декоративную подставку в древнегреческом стиле.

– А тебе не кажется, что ты утратил беспристрастность только потому, что волосы мисс Траффорд цветом похожи на волосы Джулии? Я знаю, тебе никогда не нравились блондинки. – Уэстфилд плотно сжал губы.

– Это здесь совсем ни при чем.

Уж если и имеется особая причина у его гнева, то заключается она в том, что он повел себя как дурак, позволив женщине отвлечь себя обжигающим поцелуем. Должен был сообразить, что к чему, но он утратил бдительность и снова пострадал от женского вероломства.

– Если ты ее соблазнишь, а затем выяснишь, что она не твоя роковая женщина, а невинное создание, то как бы не оказалось, что ты попался в ловушку супружеских уз. Ступай осторожнее, друг мой.

Да, он будет осторожен. Выяснить правду для него чрезвычайно важно, но брак – это последнее, чего он хочет.

Глава 10

– Он идет, Эм! – воскликнула Лили. Весь последний час девочка стояла у окна, дожидаясь появления мистера Редклиффа.

Пытаясь не обращать внимания на то, как быстро колотится ее сердце, Эмма убрала с деревянного мольберта портрет матери и поставила туда только что натянутый чистый холст. Обтерла вспотевшие ладони о юбку простого зеленого дневного платья и поправила остро отточенные карандаши, аккуратно лежавшие на столе около мольберта.

– Лили, сейчас тебе самое время почитать книгу сонетов перед тем, как идти играть на пианино.

– Как будто недостаточно того, что ты жестоко заставляешь меня играть на пианино, так ты еще хочешь, чтобы я читала всякую чушь! Но даже если бы я желала заниматься этой скучищей, я не оставлю тебя наедине с мистером Редклиффом. Я останусь тут и буду присматривать за негодяем.

Эмма уперла руки в бока.

– Ты поздороваешься с джентльменом с должным уважением. По твоим манерам судят обо всех нас, а пока ты вела себя крайне невежливо. – Она наклонилась ближе к сестре и прошипела: – Если не сказать преступно.

На лестнице послышались шаги и веселый голос миссис Флинн. Эмма чувствовала острейшее нервное напряжение. Прижав ладони к животу, она закрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов. А когда глаза открыла, в комнату как раз входили миссис Флинн и мистер Редклифф.

Как обычно, его темно-серый сюртук и брюки с обшлагами чуть более темного оттенка подчеркивали его впечатляющую фигуру. Сегодня он надел серовато-голубой жилет, накрахмаленную белую рубашку и серый шелковый шейный платок, завязанный итальянским узлом.