Никогда не отпущу тебя

Он знал, что они воссоединились лишь на пару недель, но ему не терпелось узнать — и да, возможно, без достаточных на то оснований — верит ли она в их совместное будущее. И, хотя ее чувства к нему казались искренними, его приводило в отчаяние, что когда он говорил ей о своей любви, она явно не верила, что это навсегда.

У него было еще две недели, чтобы убедить ее в том, что это не просто небольшая передышка в их убогой жизни, после которой они оба вернутся к действительности. Холден на самом деле верил, что этот месяц их воссоединения, когда они могли спокойно проводить вместе время, узнавать и любить друг друга, станет началом их новой жизни. И он сделает все, что угодно, чтобы убедить ее и в этом.

— Ты уже проснулся? — спросила она, ее голос был все еще глухим от сна.

— Меня разбудил солнечный свет, — ответил он, поглаживая ее по волосам.

— Ммм. Как приятно.

— Чем сегодня займемся?

— Мммм, — пробормотала она, все еще полусонная. — По большей части, этим.

Он усмехнулся с низким, удовлетворенным урчанием. Она немного поерзала рядом с ним, и его член сразу ожил, с каждым ударом сердца все больше наливаясь и пульсируя.

— Может, сходим в город? — спросила она, потеревшись грудью о его грудь.

— Конечно. Если хочешь.

— Я хочу, — промурлыкала она и, скользнув губами к его груди, втянула в рот его сосок.

— Ах, — хрипло выдохнул он, и ей в бедро тут же уперлась его твердая эрекция. — Гриз, если не хочешь, чтобы я вошел в тебя, лучше перестань.

Она помедлила, поглядев на него, ее голубые глаза были еще сонными, но ласковыми.

— Конечно, я хочу, чтобы ты вошел в меня. Да если бы я только могла, я бы навсегда тебя там оставила. Так ты никогда не был бы от меня дальше… меня самой.

Это был один из редких намеков на их будущее, поэтому он взял и бережно сохранил его у себя в памяти. Опрокинув ее на спину, он оперся на локти и посмотрел на нее сверху вниз.

— Как мы вообще нашли друг друга?

— Ну, ты дрался на поле. Пришла я.

— Это был один шанс на миллион.

Она поедала глазами его лицо, потом, ненадолго остановившись на его глазах, взглянула на его скулу.

— Мне очень не нравится, что ты дерешься.

— Я перестану.

— А деньги?

Их хрупкое уединение стало возможно благодаря тем нескольким сотням долларов, что он заработал на последнем бое, и они оба об этом знали.

— Я что-нибудь придумаю.

Она кивнула и, выдавив из себя слабую улыбку, мрачно взглянула на его губы. Он быстро понял, что означало это выражение лица: неуверенность, неопределенность, сомнение.

— Гри, я справлюсь. Ради тебя, ради нас. Я с этим разберусь.

— Я знаю, что справишься, — ответила она, но ему показалось, что он ее не убедил.

— Ты должна мне верить.

— У меня это плохо получается, — сказала она, слегка выгнув спину, от чего ее груди прижались к его грудной клетке, отвлекая его внимание. Он знал, что именно этого она и добивалась.

— Ну, так поработай над этим, — посоветовал он, неспешно вращая бедрами, а затем отвел их назад, чтобы его член оказался именно там, где ей хотелось.

— Хорошо, — произнесла она, облизав губы, от нетерпения ее зрачки расширились, и глаза стали почти черными.

Он медленно скользнул в нее, пристально глядя ей в глаза, наблюдая за тем, как они сначала распахнулись, сузились, а затем дрогнули и закрылись, ее голова уперлась в подушку, а рот приоткрылся, жадно ловя губами воздух. Он тоже это чувствовал — всё это: влажное тепло, говорящее о том, что она готова, едва уловимую неровность стискивающих его стенок ее внутренней плоти, чудо единения их тел, чувство покоя от максимально возможной близости, возбуждение от того, что безраздельно владеет ею, и ей это нравится.

— Я тебя люблю, — проговорил он сквозь прерывистое дыхание. Ему хотелось, чтобы она открыла глаза. — Пока мы вместе, мы со всем справимся. Я… я всё для тебя сделаю.

Она облизнула губы и снова вжалась головой в подушку, когда он почти полностью вышел, а затем погрузился в нее вновь.

Задыхаясь от стонов, она скользнула пальцами по испещрённой шрамами коже его спины, зарылась ему в волосы и, потянувшись вверх, прижалась губами к его губам. Холден ускорил темп, вторгаясь языком ей в рот, в то время как его плоть неустанно сливалась с ее плотью.

Почувствовав, как напрягаются его мышцы, как становятся все громче стоны, вырывающиеся у нее из груди, он потребовал:

— Скажи мне, Гри. Скажи это.

— Я… — с трудом произнесла она, ловя губами воздух, и громко вскрикнула, когда стенки ее внутренней плоти стиснули его член, затягивая его все глубже своими пульсирующими сокращениями. — О, Боже, я люблю тебя!

От ее слов у него запылали глаза и, в последний раз ворвавшись в нее до упора, он выкрикнул ее имя и сдался, полностью отдаваясь наслаждению.

***

— Ты действительно хочешь поехать в город? — спросил он у нее несколькими минутами позже.

Гризельда скользнула к краю кровати и перекинула ноги на пол.

— Мм-хм. У нас заканчивается еда, и веришь или нет, а мне нужен еще один блокнот.