Никогда не целуй маркиза

Кэролайн бежала по коридору западного крыла, держа в руках свои туфли на мягкой подошве. Она проспала! Хотя это было понятно, ведь Джеймс не давал ей спать почти всю ночь. И они не только любили друг друга, но и разговаривали. Не о погоде, балах и прочих пустяках, а о политике. Джеймс считал, что однажды женщины получат право голоса. И какую потрясающую картину он нарисовал! Прижавшись к нему, Кэролайн призналась, что послала Хинкльсмиту очередную статью в ответ на редакционную колонку в «Сити Глоб». Она напряженно ожидала реакции Джеймса, а тот, пристально глядя ей в глаза, спросил, упоминалось ли в статье его имя. Когда же она ответила решительным «нет», он поднес к губам ее руку и стал целовать пальцы, каждый по очереди.

И вот теперь она, ликующая, бежала по винтовой лестнице – остановилась только для того, чтобы надеть туфли.

Яркое солнце светило в окна столовой, и от этого на душе стало еще радостнее. Осмотревшись, Кэролайн заметила, что тощий длинноносый лакей с острым подбородком убирал со стола блюда. Она уже давно обратила внимание, что большинство слуг в доме были либо пожилые, либо некрасивые. Джеймс, видимо, учитывал повышенный интерес сестры к противоположному полу.

Лакей поклонился.

– Миледи, прошу прощения, но его светлость распорядился убрать все и дал указание отнести поднос с завтраком в спальню.

– Спасибо! – улыбнулась Кэролайн. – Вас зовут Мартин?

Лакей густо покраснел.

– Да, миледи.

Кэролайн взяла тарелку и положила на нее булочку. Аромат свежего хлеба приятно щекотал ноздри.

– Мартин, пожалуйста, скажите на кухне, что не нужно нести завтрак в спальню. Его светлость у себя в кабинете?

– Думаю, да, миледи.

– Я, пожалуй, пойду к нему. Вы скажете Лэнгли, чтобы он послал поднос с чаем туда?

Лакей с улыбкой кивнул. Наверное, он тоже чувствовал, что напряжение, прежде царившее в доме, осталось в прошлом. Не в силах сдержать улыбку, Кэролайн вприпрыжку летела в кабинет Джеймса, держа в руках тарелку. В животе у нее заурчало, и она, отломив кусок булочки, отправила его в рот. Войдя в кабинет, Кэролайн обнаружила, что мужа там не было. Она невольно вздохнула. Неужели он опять куда-то ушел вместе с управляющим?..

Она уже собиралась покинуть комнату, но тут вдруг заметила на дальнем столике стопку газет. Кэролайн пересекла комнату, взяла одну из газет и радостно улыбнулась: «Лондон Реформер»!.. Последний выпуск! Интересно, Джеймс регулярно читал эту газету или стал читать только теперь, когда стал ее хозяином?

Кэролайн уселась в массивное кожаное кресло и откинулась на спинку. Ноздри защекотал запах свежей газетной краски. Она ужасно волновалась, просматривая газету в поисках своей статьи.

В комнату вошел Лэнгли с серебряным подносом в руках. Кэролайн надеялась, что он пошлет к ней сюда одну из служанок с завтраком.

– Доброе утро, миледи! – приветствовал ее дворецкий. Он опустил поднос на угол стола красного дерева.

– Благодарю вас, Лэнгли. Вы не знаете, его светлость сейчас с управляющим?

– Полагаю, да, миледи. Что-нибудь еще?

– Спасибо, ничего.

Кэролайн долго листала страницы газеты – с первой до последней, а потом в обратном порядке. Но ее статьи нигде не было… Может, Хинкльсмит решил ее не печатать? Кэролайн нахмурилась и отбросила газету. Закусив губу, она потянулась к чайнику.

Внезапно рука ее замерла – она заметила конверт, лежавший в углу бювара. В глаза бросился знакомый почерк, ее почерк! Сердце учащенно забилось, и Кэролайн схватила конверт. В нем была ее статья! А к конверту была прикреплена бумага. Взяв этот листок, она быстро пробежала его глазами.

«Уважаемый лорд Хантингтон!

Как Вы и просили, я не стал публиковать последнюю статью С. М. Смита. В конверте находится ее письмо. Если Вы хотите, чтобы газета изменила направление в отношении политических взглядов, Вам следует сообщить мне об этом.

Ваш покорный слуга Кутберт Хинкльсмит».

Кэролайн вскочила с кресла. Изменить направление! Хинкльсмит – предатель и трус! А Джеймс – настоящая змея! Что ж, она с ним поговорит!.. Кэролайн не знала, что именно скажет мужу, но молчать она не будет! Он требовал честности? Ха! Он получит эту честность! Сжимая письмо в руке, Кэролайн выскочила из комнаты. А Лэнгли в этот момент ставил на стол в вестибюле вазу с цветами.

– Где находится контора управляющего? – спросила Кэролайн, пытаясь говорить спокойно.

Лэнгли в растерянности заморгал.

– Рядом с молочной фермой, миледи. Хотите, чтобы я вызвал экипаж, чтобы вас туда доставили?

– Нет, в этом нет необходимости.

Кэролайн решительно зашагала по коридору и вышла на заднюю террасу. Когда ей показывали парк, она видела молочную ферму – массивное каменное здание рядом с просторным пастбищем. Стиснув зубы, Кэролайн быстро зашагала по гравийной дорожке.

Если немного отойти от террас, то регулярный парк со статуями и фигурно подстриженными кустами и деревьями утрачивал строгость планировки и становился более естественным. Во время прогулки по парку Энтони рассказал, что в восемнадцатом веке парк этот спланировал знаменитый архитектор Капабилити Браун [15].