Никогда не целуй маркиза

С тяжелым сердцем Кэролайн смотрела вслед уходившему мужу.

Часы пробили полночь, когда до Джеймса снова донесся смех – звонкий смех Кэролайн и хохот Энтони. Он осторожно отложил перо, хотя ему ужасно хотелось переломить его пополам. Почему они играли в карты в библиотеке, рядом с его кабинетом, а не в гостиной? Черт бы побрал этого Энтони! Он делал это нарочно – чтобы его подразнить. И брату это прекрасно удавалось.

Резко отодвинув кресло, Джеймс направился к двери, намереваясь поплотнее ее закрыть. Он уже схватился за дверную ручку, но веселый смех Кэролайн заставил его замереть.

– Каро, не хочешь ли бокал бренди? – послышался голос Энтони.

Бренди? Джеймс сжал кулаки. Он хотел напоить его жену? Ему захотелось вытащить Энтони из комнаты и свернуть ему шею. Ведь этот мерзавец знал, что Кэролайн не переносит спиртного.

Маркиз стремительно прошел по коридору и влетел в библиотеку. Кэролайн и Энтони подняли головы. Они сидели по разные стороны небольшого инкрустированного карточного стола. Рука брата, державшая графин, замерла в воздухе.

– А, Джеймс… – протянул он. – Пришел к нам присоединиться?

Выражение лица Энтони было самым невинным, но графин со спиртным говорил об ином.

– Моя жена не пьет бренди! – заявил маркиз.

– Я вполне способна принимать решения самостоятельно! – заявила Кэролайн.

– Неужели? – Джеймс нахмурился. – Но до сих пор все твои решения были довольно необдуманными.

– В том числе и мое решение выйти за тебя замуж? – осведомилась Кэролайн.

Тут Энтони наконец-то поставил графин на стол и прикрыл ладонью притворный зевок.

– Пожалуй, я пойду спать, – сообщил он. – Очень уж долгий получился день.

Маркиз оперся о дверной косяк и скрестил руки на груди.

– Если бы она была моей женой, я бы ее боготворил. Не будь дураком, – прошептал Энтони, проходя мимо брата.

Ха! Джеймс усмехнулся. Он уже свалял дурака, когда влюбился в нее, а потом на ней женился, зная, кто она такая. И если он после этого не влюбленный идиот, то кто же тогда?

Шаги Энтони затихли вдали, и в комнате воцарилась тишина. Кэролайн машинально перебирала лежавшие на столе карты, потом вдруг подняла голову и пристально посмотрела на мужа.

Джеймс судорожно сглотнул. Она сейчас была необычайно прекрасна, и ужасно хотелось подхватить ее на руки, унести в спальню и уложить в постель. Джеймс крепко сжал дверную ручку, чтобы не броситься к жене.

– Отправляйся спать, Кэролайн, – проворчал он. – И старайся не прикасаться к виски, что стоит в нашей общей гостиной.

– Потому что это мужской напиток? – Жена взглянула на него с вызовом.

– Нет, любимая. Потому что ты плохо переносишь спиртное.

– Не переношу? Ты так считаешь? – Она едва заметно улыбнулась.

Джеймс утвердительно кивнул, а Кэролайн встала и, расправив складки платья, проговорила:

– Ты прав, дорогой, за последние недели я совершила много необдуманных поступков, но я не сожалею об этом. Не сожалею, что пошла с тобой в беседку в саду, и не сожалею, что целовала тебя на балу у Барроу. Единственное, о чем я сожалею, – это о статье. Хотя нет, неправда. Я рада, что ее написала. Мне только стыдно, что в ней содержался намек на тебя – будто ты относишься к упомянутым в ней негодяям. С моей стороны это было непростительно, и чувство вины будет преследовать меня до гробовой доски.

Не сказав больше ни слова, Кэролайн прошла мимо мужа и проследовала по полутемному коридору. Она была уже около лестницы, когда Джеймс обрел, наконец, голос и крикнул:

– Кэролайн!

Она обернулась. По щеке ее струились слезы.

Сердце Джеймса болезненно сжалось. Приблизившись к жене, он тихо проговорил:

– Я никогда не придавал значения тому, что болтают в свете. Но твое доброе мнение… Как ты могла такое обо мне подумать?

Кэролайн утерла рукавом слезы.

– Думаю, я так поторопилась поверить этой злой сплетне, потому что пыталась не отвлекаться от намеченной цели. И вот Анна в самый подходящий момент рассказала мне эту гадкую историю. Поверить в нее было не просто, потому что в глубине души я знала, что это ложь. Я не могла бы полюбить подобного человека, а тебя я люблю.

Сердце Джеймса сжалось еще сильнее. Возможно, он понимал ее страхи, понимал, почему она постаралась от него дистанцироваться. Видит бог, поначалу он повел себя так же – не хотел поддаваться ее очарованию, не хотел жениться. Но они были подобны двум поездам на одних рельсах – не могли не столкнуться.

Шагнув к жене, Джеймс взял ее лицо в ладони и заглянул в зеленые глаза. Он любил ее так сильно, что временами любовь эта походила на физическую боль. Тяжело вздохнув, Джеймс прижался к ее губам, пытаясь унять ту боль, которую они причинили друг другу.

Глава 30