Никогда не взрослей!

Сидя у газет мистера Кларка, я вспоминал слова Уилбера о его удочке. Я был бы совершенно не против порыбачить, хотя я и не большой любитель этого дела. Я не знаю, как мистер Кларк еще не прогорел со своим бизнесом, торговля у нас совсем не шла. Мне даже стало казаться, что он занимается этим бизнесом от скуки, просто, чтобы дома не сидеть. Не очень это большое удовольствие скажу я вам сидеть полдня без толку. Я свою Сэмми и не вижу толком, а ведь на этот счет у меня были большие планы. Даже в магазин к ней стал захаживать реже. И мне стало казаться, у нее кто-то появился. Во всяком случае, она вечно витает в облаках, и будто не слышит, когда с ней разговаривают покупатели.

Я подумал, что стоит мне повидаться с друзьями, хоть с самого утра и не было такого желания, но все же, стоило это сделать.

— Парень, дай-ка мне вот эту газету.

— Держите, сэр.

Вот, это был мой только второй покупатель за сегодня, а уже без четверти одиннадцать…

Через какое-то время я увидел, как в магазин к Сэмми зашел какой-то мистер в черных очках и легком костюме светлого цвета. Вскоре за ним к магазину подъехал грузовой автомобиль, груженный какими-то продуктами. Мистер в очках вышел и стал принимать груз. Насколько мне удалось понять, это был хозяин магазина. Из кабины вышел всего один парень лет двадцати двух, не больше. Он был в широких штанах и грязной майке. Мышцы говорили о том, что он не чурался тяжелой работы. Он сплевывал то и дело в сторону. Мистер в очках стал ему что-то говорить по поводу его опозданий. Кажется, он сказал, что тот должен был приехать раньше. И что этому мистеру делать больше нечего, как бросать важные дела средь бела дня, и мчаться сюда. Парень, насколько мне удалось рассмотреть, все время молчал и сплевывал. Мистеру в очках надоело ругать, и он перестал, расплатился, поставил подпись на каком-то бланке, и ушел.

Я увидел, как Сэмми наблюдала за всем происходящим, стоя у двери. Какая-то нежность преисполняла ее. С такой нежностью она еще ни на кого не смотрела.

Сэмми все еще стояла на том же месте, как этот парень подошел к ней. Господин в очках разговаривал быстро, поэтому я не смог многого разобрать, но разговор Сэмми я слышал отчетливо.

— Как дела, Сэмми?

— Все хорошо, Джереми.

— Я… Ты свободна в эту пятницу? Прости, в тот раз у меня не получилось. Отец меня делами завалил. Ну, ты сама понимаешь… Эти старики… Что с них взять?

— Да, Джереми. Я все понимаю.

— Ну, так что, как насчет пятницы?

— Я согласна…

— Хорошо. Тогда я буду ждать тебя там, где мы договаривались…

— До встречи!

Джереми сел в машину, завел мотор и уехал. Сэмми долго смотрела ему вслед. Кажется, она могла стоять так целую вечность, но пришел покупатель, и она была вынуждена вернуться за прилавок.

Оставшееся время пролетело быстро, и я почти не заметил, как пришел мистер Кларк, со своим вечным опозданием на двадцать минут. Я зашел к Сэмми, взять содовой, как всегда после работы, и посмотреть в ее глаза. Они были затуманены, и она ничего не слышала. Мне было даже не очень обидно. Я сказал ей только:

— Пока, Сэмми!

Что, кажется, она даже не услышала.

С этой бутылкой я поплелся к дереву. Благо, было не жарко. День был темным, и пахло дождем. Еще издалека я увидел, что Фрэнк сидит на колесе, а Даг стоит, облокотившись о толстый ствол старого дерева. Я шел к ним с чувством, словно я возвращаюсь домой, где не был много лет, и по которому жутко соскучился.

— Привет, ребята! — сказал я, с переполняющим меня чувством тоски и радости.

— Здравствуй, Рэй, — сказал Даг. Фрэнк молчал.

— Фрэнк?

— Привет, Рэй.

— Давно уже мы не собирались так.

— Верно, — сказал Фрэнк.

— Рэй, раз уж ты заговорил на эту тему, наверно, я выскажу то, что мы все чувствуем. Я думаю, мы все чувствуем, что Уилбера больше не стоит приводить сюда. Верно, Фрэнк?

Фрэнк молчал.

— Я думаю, — продолжил Даг, — что лучше его оставить там, где он сейчас находится.

— Это была ошибка, Рэй, — сказал Фрэнк еле слышно, и опустил голову.

— Да что это с вами?

— Просто, ему здесь не место.

— Я услышал тебя, Даг.

— Замечательно, Рэй.

Даг подошел к колесу, и взялся за веревку.

— Ну, что, Фрэнк, пошли?

Фрэнк медленно и грузно слез с колеса, посмотрел на меня, и удалился вместе с Дагом.

Я остался стоять, как вкопанный. Я совершенно не понимал, что происходит. Единственное, что мне было понятно, это то, что ничего изменить нельзя.