Никогда прежде

Сегодня все забыли о вежливости. Может, это карма такая? И мне таким образом возвращалась грубость по отношению к послу?

Эрик, едва поняв, кто пожаловал, схватил поднос и скрылся за ширмой. Наверное, чтобы не портить себе аппетит, а потому его не заметили. Зато Джек так и стоял рядом со своим саквояжем возле двери, ведь я еще не выделила ему места для отдыха в доме. А Джеку всегда и во всем требовалась точность.

С лучшим адвокатом Адану встречаться не приходилось, поскольку ему явно не доводилось оказываться в заключении. Парень шагнул через порог и протянул руку:

– Адан Идали, знакомый Сабрины.

– Джек Варваро, друг Сабрины.

– Насколько близкий друг?

– В процентном соотношении?

Скрупулезность Варваро, являющаяся его неотъемлемой чертой, явно удивила Адана. Правда, тут вмешалась Риана, которая не любила, когда внимание вдруг оказывалось приковано не к ней. Потому, потеснив партнера бедром, она чарующе взмахнула ресницами.

– Риана Беллица. Ваше имя звучит знакомо. Мы встречались?

Джек присмотрелся к королеве.

– Нет.

– А с какой точностью в этом вашем соотношении? – проворковала Ри, которая просто физически не могла обходиться без флирта, если в зоне досягаемости оказывались мужчины младше столетнего возраста.

– Сто процентов, – Джек пожал протянутую для поцелуя руку.

– Тогда я рада познакомиться. Итак, Сабрина, – поскольку Джек заинтересовал ее меньше посла, королевишна снова обернулась ко мне, – непременно сообщи, если вдруг что-то узнаешь. Господина Ильнаркира разыскивает министр. Посол неожиданно исчез с изумительного вечера в честь его приезда и до сих пор не появился. Что-то могло случиться.

– Что с ним случится?

– Его могли похитить за выкуп.

Ха! Да он сам кого хочешь похитит.

– Могли обманом заманить куда-нибудь.

Он сам кого хочешь заманит.

– Посол мог заблудиться в незнакомом городе.

С его-то умением менять пространство.

– А если он заплутал в горах? А если…

– Если заблудился в бесконечных коридорах санатория, позабыв рассыпать крошки или привязать путеводную нить? – Я в ужасе прижала ладони к щекам. – Кто укажет ему правильный путь?

– Ха-ха, очень смешно, – скривилась Риана и ухватила Адана за рукав. – Идем, мы теряем драгоценное время.

И оба наконец покинули мою лавку. Ох уж эти выходные! Иногда людям просто некуда девать свободное время.

Глава 10

Камень желаний

А следующее утро выдалось спокойным настолько, что, проснувшись сама, я в недоумении прислушалась. Было тихо, только дождь шуршал по стеклу. Ах, вот в чем дело – дождь. Поднявшись с постели, я раздвинула занавески со стороны сада, затем снова забралась в постель, наблюдая за бьющими в окно каплями. Наверное, вновь задремала, поскольку капли вдруг начали падать прямо на меня. Я раскрыла глаза – они были бумажными. А совершено не мокрая лужица собралась на покрывале в послание.

«Сегодня дождь нарисовал на моем окне тебя».

Ниже этих слов был нарисованный от руки набросок женского лица. В нем без труда угадывались мои черты. Я всмотрелась в рисунок, затем спрыгнула с кровати и вытащила из обустроенного для хранения одежды чулана коробку. Там на самом дне под украшениями, захваченными из дома на случай большой нужды, лежал еще один мой портрет.

Однажды мы с Аданом гуляли и проходили мимо уличного художника, я задержалась, рассматривая выставленные в качестве рекламы рисунки, а мой парень обратился к мастеру: «Нарисуйте мою девушку».

Теперь, сравнив оба наброска, я заметила, что второй удивительно отличается от первого. В нем словно жила душа. Так и увидела наяву, как посол смотрит на стекло в потеках дождя, видит мое лицо, а затем берет этот лист и набрасывает быстрыми резкими движениями мой облик. Портрет был нарисован по вдохновению, и в этом крылся секрет его привлекательности, тогда как уличный художник всего лишь делал свою работу.

Я хотела смять лист с той же непоколебимостью, с какой отвергала изящные креолы, и даже пальцы сжала, помяв край. Затем снова расправила письмо на кровати. Полюбовалась еще немного. Все прежние письма от Раяна развеивались, значит, и это исчезнет. Но оно продолжало лежать, не спеша испаряться. Значит, все же подарок?

Как розы, как мое украшение-клинок. Цветы я отвергла, и они погибли, снять орден было проблематично, хоть он и не мешал совершенно, будучи гибким, перетекал всякий раз, подстраиваясь под малейшие движения руки и пальцев, зато рисунок был выполнен на бумаге.

Я подхватила его и отнесла к туалетному столику – моей гордости. Собрала его на славу из деталей разной мебели, и при этом вышло красиво. Порой я использовала столик, чтобы писать родным письма о жизни в Кончинке, а потому рядом стояла плетеная корзина для бумаг от местной умелицы. В нее я и бросила лист и решительно отвернулась. Подарок Адана остался лежать на кровати.