Читаем Николай Гоголь. Жизнь и творчество (Книга для чтения с комментарием на английском языке) полностью

Классом моложе Гоголя учился в Гимназии Нестор Кукольник, впоследствии известный писатель. Произведения Кукольника, которые он начал сочинять ещё на школьной скамье, отличались выспренностью и нарочитой торжественностью, и Гоголь называл его Возвышенным.

Сокурсник Кукольника, Михаил Риттер, получил целый каскад прозвищ: Барончик, Доримончик, Фон-Фонтик-Купидончик, Мишель Дюсенька, Хопцики[1].

Другого гимназиста, Николая Прокоповича, Гоголь прозвал Красненьким — за необыкновенно румяный, яркий цвет лица.

Впрочем, Прокоповича Гоголь любил. Принятый в Гимназию в один день с Гоголем, впоследствии писатель и педагог, Прокопович стал одним из постоянных спутников всей его жизни.

Другим товарищем Гоголя был его сверстник Александр Данилевский*. Познакомились они ещё мальчиками в Васильевке, а сблизились в Нежине. Дружбу с Данилевским Гоголь также сохранил на всю жизнь.

Год от года Гоголь взрослел, становился серьёзнее. В марте 1825 года, когда он был в 6-м классе, умер отец. После смерти брата Ивана это была вторая потеря, тяжело пережитая Николаем. "Хотел даже посягнуть на жизнь свою", — писал он матери. Но сумел взять себя в руки. Теперь он остался единственным мужчиной в семье.

В нём пробуждаются хозяйственные интересы; он хочет знать, как идёт в Васильевке перестройка дома; даёт матери советы, что́ и как сеять, как завести черепичный завод и где отыскать для этого глину; рисует узор для ковра; интересуется всем, от воспитания сестёр до устройства нового курятника.

Хозяйственность и бережливость проявляются и в отношении к книгам, до которых Гоголь был большим охотником. Одно время он исполнял в Гимназии роль хранителя выписываемых сообща журналов, т. е. роль добровольного библиотекаря. Строгости завёл невиданные: "Получивший для прочтения книгу должен был в присутствии библиотекаря усесться чинно на скамейку в классной зале, на указанном ему месте, и не вставать с места до тех пор, пока не возвратит книги. Этого мало: библиотекарь собственноручно завёртывал в бумажки большой и указательный пальцы каждому читателю и тогда только вверял ему книгу".

В Гимназии ещё сильнее проявилась разносторонняя художественная одарённость Гоголя. Он учится играть на скрипке, много рисует, участвует в спектаклях и как художник-декоратор, и как актёр. С особенным успехом исполняет комические роли, например Простаковой в комедии Фонвизина* "Недоросль".

Роль эта была для юноши особенно привлекательна, так как давала возможность преодолеть двойную трудность — представить человека пожилого, да ещё женщину. И Гоголь перевоплощался неузнаваемо. "Видал я эту пьесу в Москве и Петербурге, — рассказывал впоследствии один из гимназистов, Г. Шапошников, — но сохранил всегда то убеждение, что ни одной актрисе не удавалась роль Простаковой так хорошо, как играл эту роль шестнадцатилетний тогда Гоголь".

Другой свидетель театральных успехов Гоголя, А. Данилевский, выразился ещё определённее: "Если бы он поступил на сцену, он был бы Щепкиным*".

Продолжаются и литературные занятия Гоголя. Он сочиняет трагедию "Разбойники", поэму "Россия под игом татар", повесть "Братья Твердиславичи", стихотворение с элегическими мотивами "Новоселье". Все эти опыты (кроме "Новоселья") до нас не дошли, но об их содержании можно составить себе некоторое представление по названиям. Юношу привлекают исторические сюжеты, острые конфликты, яркие герои, драматические или грустные переживания. Позднейшее признание Гоголя вполне подтверждает это. "Первые мои опыты, первые упражнения в сочинениях, к которым я получил навыки в последнее время пребывания моего в школе, были почти все в лирическом и сурьезном роде".

"Почти все", но не "все". Природная наблюдательность, неистощимый запас комизма не могли не повлиять на перо Гоголя. А рано пробудившееся критическое отношение к окружающему, отвращение к мещанству и ограниченности усиливали его насмешливость. Некоторые фрагменты из писем Гоголя гимназической поры — это маленькие сатирические сценки. Сочинил он и большое произведение — "Не́что о Нежине, или дуракам закон не писан". Произведение также не сохранилось, но название говорит само за себя.

По-видимому, со своими литературными работами Гоголь ещё не связывал никаких далеко идущих планов, не видел в писательстве своего призвания. Но всё же он относился к художественному творчеству достаточно серьёзно, о чём свидетельствует такой факт. Когда Гоголь прочитал товарищам "Братьев Твердиславичей" и увидел, что повесть не имела успеха, то он разорвал рукопись на мелкие клочки и бросил в огонь. Это было первое из известных нам сожжений Гоголем своих произведений.

"Служба государственная"

Главные устремления Гоголя-гимназиста связаны со службой государственной. А среди государственных должностей, среди различных поприщ или, как бы сказали сегодня, специальностей, больше всего привлекала его юстиция.

Гоголь сделал такой выбор не сразу, но в результате долгого и тщательного обдумывания. Об этом он рассказал за год до окончания Гимназии.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза