Николай Гоголь. Жизнь и творчество (Книга для чтения с комментарием на английском языке)

"Я перебирал в уме все состояния, все должности в государстве и остановился на одном. На юстиции. Я видел, что здесь работы будет более всего, что здесь только я могу быть благодеянием, здесь только буду истинно полезен для человечества".

Объясняет Гоголь и мотивы своего решения. "Неправосудие, величайшее в свете несчастие, более всего разрывало моё сердце. Я поклялся ни одной минуты короткой жизни своей не утерять, не сделав блага".

Так в решении юного Гоголя объединились и его чувство долга, мысль о своих обязанностях перед соотечественниками и даже перед "человечеством", и острое ощущение всякой несправедливости.

Строки, которые мы привели, — из гоголевского письма Петру Косяровскому. Двоюродный дядя, хозяин небольшого поместья, военный (он вышел в отставку в чине полковника), Пётр Петрович Косяровский не был Гоголю особенно близким человеком, но что-то заставило юношу открыть ему самое заветное, какая-то искра симпатии пробежала между ними.

А близким друзьям Гоголь до конца не открывал своего решения. Даже матери не говорил, какое поприще изберёт по окончании Гимназии. Намекая лишь, что это будет "труд важный, благородный", "на пользу отечества, для счастия граждан…"

Впрочем, был ещё один человек, посвящённый в план Гоголя — Герасим Иванович Высоцкий, товарищ по Гимназии, с которым они вместе находились ещё в Полтавском поветовом училище. Высоцкий не стал другом Гоголя на всю жизнь, подобно Прокоповичу и Данилевскому; отношения их впоследствии по каким-то причинам расстроились. Но в последний год учения Гоголя Высоцкий был ему, пожалуй, самым близким человеком. Их связывало чувство юмора, наблюдательность, насмешливость (говорили даже, что в ранних гоголевских повестях ощущалось влияние Высоцкого, хотя писателем он, кажется, никогда не был). Но более всего сближал их "план будущей нашей жизни", как выразился однажды Гоголь в письме к Высоцкому: "С первоначального нашего здесь пребывания, мы уже поняли друг друга, а глупости людские уже рано сроднили нас; вместе мы осмеивали их и вместе обдумывали план будущей нашей жизни".

Герасим Иванович окончил курс тремя годами раньше Гоголя, служил уже в Петербурге, и это придавало ему в глазах друга дополнительный интерес. Ведь Высоцкий уже достиг того желанного места, где Гоголь намеревался начать свою карьеру, ибо только там, в столице империи, близ высших государственных чиновников и самого царя можно действовать с особенным успехом, принести максимальную пользу соотечественникам…

И Гоголь забрасывает друга вопросами о петербургской жизни: "каковы там цены, в чём именно дороговизна"; "каковы там квартиры? что нужно платить в год за две или три хорошенькие комнаты, в какой части города дороже, где дешевле, что стоит в год протопление их". Не забывает спросить, "как значительны жалованья" и сколько получает Высоцкий. Интересуется и распорядком дня: сколько часов нужно быть в присутствии — вопрос, показывающий, что Гоголь не собирался ограничивать свои занятия только службой, что ему необходимо было свободное время. Посреди самых высоких мечтаний Гоголь сохраняет свойственную ему трезвость и практичность. Даже своё будущее платье он уже обдумывает и поручает Высоцкому заказать фрак. Фрак должен быть модный, "самый лучший", "а сукно-то, я думаю, здесь купить (г. е. на Полтавщине — Ю.М

.), оттого что ты говоришь — в Петербурге дорого…"

"Дело о вольнодумстве"

На решение Гоголя посвятить себя юридической службе повлияла та атмосфера, которая установилась в последние годы в Гимназии.

В 1825 году здесь появился новый профессор Николай Григорьевич Белоусов. Через год он был назначен инспектором* и тотчас же энергично взялся за дело.

До Белоусова учеников не баловали ни питанием, ни одеждой. В письмах Гоголя родителям встречаются просьбы, подобные следующей: "…Прошу вас, пришлите мне тулуп, потому что нам не дают казённого ни тулупа, ни шинели, а только в одних мундирах, несмотря на стужу".

В несколько месяцев всё переменилось. Питание улучшилось, одежду выдали новую, комнаты, в которых жили гимназисты, стали наряднее и веселее. Оживление гимназического театра тоже произошло благодаря Белоусову.

Нового инспектора отличала простота и демократизм в обращении с гимназистами, столь не похожие на чванство и высокомерие многих преподавателей. "Он обходится со всеми нами совершенно как с друзьями своими, — сообщал Гоголь Высоцкому, — заступается за нас против притязаний… профессоров-школяров. И, признаюсь, ежели бы не он, то у меня недостало бы терпения здесь окончить курс — теперь по крайней мере могу твёрдо выдержать эту жестокую пытку…"

Но не только как инспектор — ещё и как преподаватель оказывал Белоусов на гимназистов благотворное влияние. Он был младшим профессором юридических наук и с осени 1825 года (когда Гоголь находился в 7-м классе) читал курс естественного права. Одна из главных идей этой науки состоит в том, что каждый человек, независимо от звания и положения, обладает неотъемлемыми правами на свободу, достоинство и т. д.