Николай Гумилев

Учение друидов делилось на две части. Простейшей из них, моральному кодексу, учили простой народ, а эзотерическая часть была доступна только посвященным. «Орден» друидов имел потому три степени посвящения неофитов. В первой — низшей, т. н. степени оватов, находились те, через кого друиды осуществляли свое управление обществом. Это была почетная степень: вступление в орден друидов на этом уровне не требовало от неофита никаких особых специальных приготовлений, единственным условием был общественный статус новичка, его причастность к властным структурам. Оватам не раскрывали глубин учения друидов, они довольствовались лишь малой толикой секретов ордена, обладание которой, однако, равно как и внешняя причастность к ордену, резко возвышали их над уровнем профанов из простого народа. «Знатные семьи, по-видимому, стремились к тому, чтобы кто-нибудь из молодых родственников представлял их в сословии друидов, так как это был способ обеспечить на будущее средства влияния и господства» (Широкова Н. С. Кельтские друиды. Л., 1984. С. 3).

Вторая степень посвящения предъявляла к неофиту совершенно иные требования. Прошедшие на эту степень друиды назывались бардами. «Они были одеты в небесно-голубое, что означало гармонию и истину, и на них возлагался труд по запоминанию 20 тысяч стихов

священной поэзии друидов. Они часто изображались с примитивной британской или ирландской арфой, струнами которой были человеческие волосы, а их число совпадало с числом ребер у человека» (Холл М. П. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской философии. Новосибирск, 1993. С. 53). Заметим, что речь идет именно о священной поэзии, а не о поэзии «вообще». Н. С. Широкова, ссылаясь на Диодора и Плиния, подчеркивает тесную связь «поэтических упражнений» бардов с религиозной и социально-общественной деятельностью ордена в целом. Барды были учителями простого народа и одновременно осуществляли идеологический контроль за оватами

, «одних порицая, других прославляя» в своих песнопениях. «… Пророки и поэты составили особый разряд внутри жреческого корпуса. Но их функции были только вторичными на фоне жреческих, политических и юридических функций друидов» (Широкова Н. С. Кельтские друиды. Л., 1984. С. 40).

Из бардов выбирали особо талантливых кандидатов для пополнения ограниченного числа собственно друидов — третьей, высшей, степени ордена, допущенной к тайнам учения, осуществляющей культовое служение и вырабатывающей стратегические направления в деятельности ордена по управлению страной. Смысл и цели их администраторской деятельности открывались в мистериях и от практических нужд населения были, как правило, далеки. Вообще вся система «друидического» администрирования игнорировала задачи «низкие» и занималась преимущественно решением задач глобальных, мистических, религиозных. Мнение населения при этом не учитывалось никак, — равно, как не учитывались и материальные возможности общества, которое было жестко ориентировано на служение ордену и выполнение решений вождей-друидов любой ценой. «… У галлов периода независимости народ не представлял никакой реальной политической силы. “Простой народ там держат на положении рабов”, — говорил Цезарь […] о Галлии того времени»

(Широкова Н. С. Кельтские друиды. Д., 1984. С. 62).

Среди друидов также существовали степени иерархии, пройдя которые друид мог стать Верховным друидом, «который пользовался в ордене неограниченной властью. Эта власть прекращала свое действие только с его смертью… После смерти верховного друида ему наследовал самый достойный представитель ордена. Если таковых было несколько, прибегали к голосованию. А если соглашение никак не могло быть достигнуто, спор о первенстве разрешался иногда даже с помощью оружия […] Верховный друид избирался самими друидами, а не назначался государственными властями. Орден друидов стоял совершенно независимо от всякой гражданской власти. Фюстель де Куланж замечает, что сословие друидов “помещалось, так сказать, вне галльских племен и как бы даже возвышалось над ними”» (Широкова Н. С. Кельтские друиды. Л., 1984. С. 37).

Из гумилевской канцоны явствует, что Николай Степанович был знаком с формами деятельности друидического ордена:

И будут, как встарь, друидыУчить с зеленых холмов.

И будут, как встарь, поэтыВести сердца к высоте,Как ангел водит кометыК неведомой им мете.

Здесь все точно: «друиды» — учат, «поэты», т. е. барды, — ведут народ к цели, которая, впрочем, самому народу неизвестна, как неизвестна «мета» ведомым ангелами кометам…

Чему же учили друиды?