Николай I Освободитель. Книга 3

— Смысл в том, чтобы начать, Егор Францевич, и при этом ничего не сломать. Не вызвать бунта или попытки переворота, — в узком кругу я мог позволить себе говорить относительно прямо. — Например в некоторых северных губерниях, где государственные крестьяне с трудом способны прокормить сами себя, давать волю можно хоть сейчас. Это никак на наполнения казны не повлияет.

— Мне такой подход нравится, ваше императорское высочество, — кивнул экономист. — Очень важно не навредить большим хозяйствам, которые в первую очередь и кормят империю.

— Вы хотите отпускать крестьян с землей или без земли? — Задал вопрос Киселев.

— С землей, конечно.

— То есть пример ликвидации крепостного права в Прибалтийских губерниях за основу взять не выйдет, — нахмурился генерал.

— Давайте я объясню, что хочу получить от вас по итогу, — Муравьев передал мне принесенную с собой папку, я открыл, достал оттуда листок со своими законспектированными соображениями и принялся их излагать почтенной публике. — Мне нужна комплексная программа наделения государственных крестьян северных губерний, в первую очередь столичной, возможно Архангельской, Пермской, Новгородской, Псковской или других, которые будут сочтены подходящими землей и волей. Необходимо определить, какой размер надела позволит крестьянской семье не голодать, определить, какое количество крестьян имеет смысл оставить на нынешнем месте жительства, а какое переселить на юг и восток страны. Размер необходимых на переселение и освоение новых земель сумм, возможно определить рамки каких-то переходных периодов, которые позволят сгладить потрясение от реформы.

Перечисляя задачи, я внимательно смотрел за реакцией собравшихся, никто на первый взгляд, возражений озвученному не высказывал.

— Вы хотите совместить процесс раскрепощения с переселением? — Переспросил Киселев, подумал несколько секунд и признал, — толково, ваше высочество, я на эту проблему под таким углом не смотрел.

— Да, часть уедут осваивать новые земли, а часть уйдут в города. Уже сейчас даже мои предприятия постоянно сталкиваются с нехваткой рабочей силы. Причем не только чернорабочих «подай-принеси», но в первую очередь — минимально квалифицированных рабочих.

— Кхм-кхм, ваше императорское высочество, — Канкрин немного поерзал на стуле, но все же высказали свою мысль. — Вы говорили, что ставите себе задачу не допустить социальных потрясений…

— Да именно так.

— Однако увеличение количества рабочих в городах, тем более образованных вполне может стать причиной таких потрясений.

— Без сомнения, — я бросил на потенциального министра финансов оценивающий взгляд. Канкрин, как и многие другие чиновники Российской империи, перед уходом на гражданскую службу успел поносить армейский мундир. Он несколько лет служил главным интендантом сначала первой западной армии, а потом и вообще всех вооруженных сил империи. Получил чин генерал-лейтенанта и несколько орденов. Барклай отзывался о нем как об очень дельном человеке, что из уст военного министра звучало более чем солидной рекомендацией. — Однако боюсь, что отсутствие промышленности и с ней рабочего класса погубит нас куда более вернее.

— Кхм-кхм, — Канкрин откашлялся, но промолчал. Было видно, что моя реплика его не убедила.

— Вам нужно более глубокое обоснование? Извольте, — я встал из-за стола, жестом приказал остальным сидеть и принявшись расхаживать по кабинету, начал излагать свою мысль. — Возьмем для примера вторжение Наполеона. На стороне француза была численность, лучшая выучка войск и сам гений Бонапарта. На нашей стороне — удачная стратегия, народное единение и лучшее оружие. Лучшее оружие, которое получилось создать благодаря рывку в промышленности. А если бы его не было? Не было ракет, штуцеров, воздушных шаров, мин и всего остального. Полевых кухонь, например, или медицинской помощи. Какие тогда были бы потери русской армии, отстояли бы мы тогда Москву или ее пришлось бы сжигать так же как Минск и Смоленск? Вы, Егор Францевич, в курсе уровня небоевых потерь русской армии в текущей войне с турком, что скажете?

— Скажу, что санитарные потери от болезней необычайно низки в этот раз. В несколько раз ниже нежели в прошлую турецкую войну.

— Чем вы можете это объяснить?

— Ну, во-первых, русские армии до сих пор не углубились в турецкие земли, отчего снабжение видится достаточно простым делом. За предыдущие годы мы накопили изрядное количество припасов в магазинах, обустроенных между Днестром и Прутом, поэтому армия не имеет ни в чем нужды, — принялся рассуждать Канкрин. — Кроме того в южные армии было еще с осени отправлено половина всех имеющихся в войсках полевых кухонь, кои пришлось изымать даже из некоторых гвардейских полков. Увеличение численности полковых лекарских команд сказалось конечно же. Много факторов.