Николай II. Дорога на Голгофу

Так кто же все-таки прибыл вместе с Юровским после его заступления в должность коменданта Дома особого назначения? Показания обвиняемого П. С. Медведева прямо свидетельствуют, что вместе с Юровским прибыло 10 человек «латышей». «В нижнем этаже дома Ипатьева, — показывал он на допросе, —

находились латыши из «латышской коммуны», поселившиеся тут после вступления Юровского в должность коменданта. Было их человек 10. Никого из них я по именам не знаю»^{1297}.

То же самое показывал и обвиняемый Ф. П. Проскуряков: «Спустя приблизительно неделю после назначения Юровского и Никулина нас, рабочих Сысертского завода и Злоказовской фабрики, перевели в дом Попова против дома Ипатьева, а вместо нас внизу дома Ипатьева появились латыши. Их было приблизительно человек 10. <…> При Юровском, со времени появления латышей, мы, рабочие, стали нести охрану исключительно наружную. Внутри дома находились исключительно латыши»^{1298}

.

Являлись эти люди действительно латышами? До недавнего времени на этот вопрос чаще всего слышался утвердительный ответ. Большую роль в этом играл так называемый латышский «список Свикке», который появился в ходе таинственной кампании по «изучению» обстоятельств убийства Царской Семьи, затеянной по воле Хрущева в 60-х годах прошлого века. Список этот добыла все та же С. Ильичева, с которой Свикке делился о «причастности» Сталина к убийству Царской Семьи и прочими подобными «секретами». Список этот состоял из 13 в основном латышских имен, якобы участников злодеяния 17 июля. Но последние исследования этого списка, в частности И. Ф. Плотникова, убедительно доказали, что лица из названного списка в июле 1918 года несли охрану типографии латышской газеты «Вперед», размещавшейся в железнодорожном составе возле Перми, и никакого отношения к охране дома Ипатьева не имели^{1299}.

Весьма сомнительно, чтобы в убийстве вообще принимали участие латыши по национальности. Мы уже указывали, что примерно с 1916–1917 годов «латышами» в народе было принято именовать всех иностранцев, чью национальность было тяжело установить или она была неизвестна. Сначала это было вызвано тем, что после создания русским командованием в ходе Первой мировой войны национальных латышских воинских подразделений ранее малоизвестный латышский язык стал известен широкой солдатской массе. А после того как эти подразделения стали гвардией большевизма и принимали участие во многих его карательных акциях, имя «латыш» стало нарицательным. То есть «латыш» и «каратель, наемный убийца» стали в восприятии русского народа синонимами. При этом очень часто «латыши» вовсе не были латышами по национальности.

Но если т. н. «латыши» не были по национальности латышами, кем же они были и откуда взялись в доме Ипатьева? Ответить на этот вопрос до сих пор не представляется возможным. Может быть, это былй мадьяры, может быть, немцы, может быть, австрийцы. Й. Мейер в немецкой газете называл список, сплошь состоявший из мадьяров — бойцов интернациональной бригады: Хорват, Фишер, Эдельштейн, Факете, Надь, Гринфельд, Вергази. Некоторые исследователи полагают, что это действительно список убийц Царской Семьи. Даже строили предположения, что один из венгров — Надь, впоследствии стал руководителем социалистической Венгрии, организовавшим антисоветский мятеж в 1956 году и казненным за это. Но «воспоминания» Мейера шиты такими же «белыми нитками», как «Записки Юровского», «исповеди Белобородова» и «воспоминания» Кабанова. Верить ни одному слову Мейера нельзя.

Независимо от того, какой национальности был отряд «латышей», расквартированный Юровским в верхних этажах Ипатьевского дома, у нас нет уверенности, что именно эти люди принимали непосредственное участие в убийстве Царской Семьи. Другое дело те люди, кто командовал ими и кто прибыл в дом Ипатьева прямо накануне убийства.