Николай II. Отречение которого не было

Приводя в своей книге сведения об этой телеграмме, Никитин пишет: «См. фотографию телеграммы № 3 журнала «Иллюстрированная Россия», стр. 5. Текст написан рукою Государя»[1324].

Так как при этом Никитин не указывает года этого журнала, то найти этот номер пока не удалось. Однако почти наверняка речь идёт о такой же телеграмме-призраке, как и в случае с телеграммой «об отречении». Как и в случае с той телеграммой, тексты телеграммы «императору Михаилу» в различных источниках разнятся. Как ни странно, но первым, ещё до Никитина, текст телеграммы привёл опять-таки генерал Деникин. Правда, он отличается от текста Никитина. Вот он: «3марта 1917 г. Петроград. Его Императорскому Величеству Михаилу Второму. События последних дней вынудили меня решиться бесповоротно на этот крайний шаг. Прости меня, если огорчил тебя и что не успел предупредить. Остаюсь навсегда верным и преданным братом. Горячо молю Бога помочь тебе и твоей Родине. Ники»[1325]

.

Итак, если у Никитина мы можем только догадываться, что речь идёт о великом князя Михаиле Александровиче, то у Деникина адресат не вызывает сомнений, причём он именуется как «император Михаил II». В варианте Деникина ничего не говорится о поездке в Ставку и о предполагаемом скором возвращении в Царское Село.

Здесь в пору снова задуматься, а было ли возможным отправление Государем подобной телеграммы? Не будем забывать — 3-го марта император Николай II по-прежнему лишён свободы. Его корреспонденция и любые контакты находятся под строжайшим контролем со стороны заговорщиков. Император вплоть до 4-го марта не отправил ни одного известия свой семье. Можно было бы предположить, что эта телеграмма была отправлена заговорщиками. Однако как категорически заявила полковнику Никитину жена великого князя Михаила Александровича графиня Н. С. Брасова, её супруг никогда не получал этой телеграммы

. Таким образом, по всей видимости, речь идёт об очередной подделке.

Утром 9-го марта 1917 года царский поезд в последний раз доставил Государя в Царское Село. Император в поезде простился с членами свиты. После остановки состава многие члены свиты поспешно покинули его, стремясь как можно быстрее оставить свергнутого Монарха, пребывание возле которого становилось небезопасным для их благополучия. Государь, в черкеске 6-го Кубанского казачьего пластунского батальона с орденом св. Георгия на груди, молча вышел из вагона и поспешно сел в автомобиль в сопровождении князя В. А. Долгорукова. Через некоторое время автомобиль с Государем и сопровождавший его конвой остановились перед воротами Александровского дворца. Ворота были заперты. Часовые не пропускали царский автомобиль. Через несколько минут к воротам вышел какой-то прапорщик и громким голосом произнес: «Открыть ворота бывшему царю!» Часовые раскрыли ворота, автомобиль въехал, и ворота захлопнулись. Царствование императора Николая II закончилось. Начался Крестный Путь Царской Семьи.

Почему дневники царя противоречат реальным событиям?

Одним из главных аргументов тех, кто отрицает подделку манифеста об отречении, является то обстоятельство, что в своих дневниках Государь подтверждал и своё отречение, и отречение своего брата. В нашем труде мы несколько раз затрагивали вопрос фальсификации документов царской семьи, осуществленной большевиками. Опираясь на исследовательский опыт, смею утверждать, что в дневниках Государя, хранящихся в ГА РФ, имеется много потертостей и исправлений. Об этих потертостях и исправлениях можно будет судить лишь после официальной графологической экспертизы.

Подробный анализ этого вопроса предполагает отдельную и очень кропотливую работу.

Кроме того, наша убежденность в прямой фальсификации дневников окажется бесплодной, если не будет проведена независимая экспертиза их подлинников. До этих пор мы можем говорить лишь о косвенных доказательствах этой фальсификации. Самым веским косвенным доказательством подделки, полной или частичной, дневников императора Николая II служат слова самого императора, сказанные им А. А. Вырубовой после того, как он был доставлен из Могилёва в Александровский дворец. Говоря о пережитых им днях в Пскове, Николай И сказал ей: «Видите ли, это все меня очень взволновало, так что все последующие дни я не мог даже вести своего дневника»[1326].

Понятно, что если император Николай II все эти дни не вёл своего дневника, то кто же тогда его вёл?