Николай Ликийский

— Ведь это же, — говорил он, — пустые слова, споры по ничтожному вопросу. Для умственной гимнастики специалистов, может быть, и неизбежны такие споры, но нельзя же смущать ими слух простого народа. Виноваты оба: и Александр и Арий. Один задал неосторожный вопрос, а другой дал необдуманный ответ…

Более того, император просил спорщиков:

— Возвратите мне мирные дни и спокойные ночи. B противном случае, мне не останется ничего другого, как стенать, обливаться слезами и жить без всякого покоя…

Однако сам Арий не собирался возвращать императору безмятежные дни.

Написав многим отцам Церкви письма с жалобой на определение Поместного Собора и получив их поддержку, Арий стал распространять своё учение по всему Востоку.

Арианство быстро получило распространение в империи, так как фактически оно было попыткой компромисса между христианством и античной идеологией неоплатоников с их учением о промежуточном существе, осуществляющем связь между богом и людьми.

Эта была одна из попыток осмыслить христианство с точки зрения интеллигентного античного язычника.

Надо ли говорить, что Николай принимал посильное участие в борьбе с раскалывавшими церковь ересями.

Понятно, что и идеи донатизма, и идеи арианства доходили и до его паствы, и Николай делал все возможное, защищая учение христианской Церкви.

Многие из современников святителя Николая, предавшись умствованиям, сделались виновниками ересей, долгое время раздиравших Церковь Христову.

«Но эти шатания ума превратного, — отмечал высокопреосвященный Иннокентий, — были совершенно чужды богопросвещенному пастырю Мирликийской церкви.

Будучи преемником мужей Апостольских по званию пастыря душ, он был вместе и преемником их простоты по вере.

Подобно им, он поставлял совершенство христианского благочестия не в том, чтобы углубляться в непостижимое, но чтобы вернее исполнять познанное; подобно им ценил веру не по словам, а по делам.

Мыслить так, как мыслят все истинно верующие, учить так, как учили отцы предшествующих веков — вот тот царский путь, коим св. Николай шел сам и вел свою паству».

И в самом обхождении с еретиками и их вразумлении великий архипастырь поступал с кротостью и великодушием, свойственными истинному пастырю стада Христова.

Первым и самым действительным средством для их обращения он считал меч духовный — слово Божие.

Ликийская митрополия благодаря бдительному попечению великого наставника Николая не подпустила к себе эту порчу, отбросив ее, как смертоносный яд.

Огненной проповедью святитель, словно мечом, с корнем отсекал воинственный Ариев раскол вместе с савеллианской и другими ересями.

Исповедник Христа Николай считал слово Божье первым и самым действенным средством для обращения еретиков. Святитель Андрей Критский повествует, как архиепископ Николай вразумил одного из отступников.

Противником всяческих раздоров в Церкви выступал теперь и поддерживавший ее император Константин. Поскольку только единая церковь могла быть ему надежной союзницей.

Он стремился к примирению группировок, потому что полемика ослабляла церковную организацию.

Сам Константин, впоследствии канонизированный Церковью, тогда ещё не был ни христианином, ни оглашенным (он будет крещён только перед смертью).

Однако он был воспитан в уважении к христианству и всегда стремился решить все спорные вопросы между церквями мирным путём.

К этому времени Константин покончил с Лицинием — последним препятствием на его пути к единовластию, и, дабы успокоить их, обещал восточным провинциям свободу совести.

Самому Константину, придавшему христианству статус государственной религии, но остававшемуся безбожником, было все равно, какую исповедовать религию, лишь бы она не противоречила его политическим амбициям.

Константин называл себя «тринадцатым апостолом», но при этом возглавлял языческую священническую коллегию и сохранял за собой сан верховного жреца Римской империи.

Это звание в официальных посланиях императора всегда стояло во главе его должностей.

В молодости Константин принял мистерии Митры, а крестился лишь перед смертью.

Крестил его личный биограф императора арианский епископ Евсевий, хотя арианство уже в те времена считалось ересью, и это обстоятельство свидетельствует о религиозной всеядности Константина.

Судя по всему, так оно и было на самом деле, и Константин руководствовался в своей политике принципами целесообразности и выгоды.

Возможно, именно по этой причине он приказал закрыть языческие храмы во многих городах.

Среди них были храмы Солнца — божества, которому сам Константин ранее поклонялся.

Слабо разбираясь в христианском учении, Константин отстаивал традиционную точку зрения о полном равенстве Христа и бога-отца, к тому же это равенство укрепляло и возвеличивало власть доминуса, который, таким образом, опирался на божье покровительство, а не на покровительство божьего посредника, как это выходило согласно учению Ария.

Кроме того, Константин, как и в случае с донатизмом, заподозрил в арианстве проявление египетского сепаратизма.

Чуть ли не каждый день слухи о еретических волнениях стали доходить до Константина.