Никому не говори

По всей вероятности, это и было «второе происшествие за семестр», о котором Хэтчер слышала в кабинете директрисы.

– Ты поэтому говоришь, что некоторые люди не выдерживают давления?

– Похоже на то.

– Ее друзья говорят, что в последнее время Джулия вела себя несколько необычно. Часто сказывалась занятой. Как будто у нее завязались с кем-то довольно серьезные отношения.

– Только не со мной.

– А ты не заметил изменений в ее распорядке дня? В последнее время она реже общалась с друзьями?

Маркус сделал глубокую затяжку и пожал плечами, выдохнув дым. Похоже, его мало заботило все это.

– Да, действительно. До меня только сейчас дошло, когда вы сказали. Обычно она довольно часто звонила мне – почти всегда, когда у нее было паршивое настроение.

– Значит, ты поднимал ей настроение в постели?

– Ну да, мы с ней трахались. А что вы хотите? Но уже примерно месяца два она мне не звонила. А последние несколько раз, когда я звонил ей, она фактически отказывалась со мной разговаривать.

– Ты не интересовался, почему?

– Зачем? Не такая уж сильная любовь была между нами. Я решил, что больше ей неинтересен. Ничего страшного не произошло.

– Если у нее возникли серьезные отношения, у тебя нет никаких предположений, кто это мог быть?

– Не из школы, это точно.

– Почему ты так уверен?

– Я бы обязательно узнал. А потом Джулия не из тех, кто стал бы всерьез встречаться с парнем из школы.

– Я слышала, она отдавала предпочтение взрослым мужчинам?

– Мало ли кому она отдавала предпочтение. Что толку-то? А-а, кстати, знаете, с кем вам следует поговорить? – Он явно оживился. – С мистером Уоллесом.

– Кто это?

– Сорокаоднолетний учитель физики, по нему сохнут все девчонки. Он очень нравился Джулии, а она не привыкла ни в чем получать отказ. Может быть, мечтательный Кеннет Уоллес и есть ее таинственный мужчина. Вот это будет скандал! Маргарет Картер точно хватит удар.

– Директрису?

– Она перешла на осадное положение. Если бы она могла закрыть школу, не потеряв при этом работу, то сделала бы это сегодня. Утром она лично прошла по всем классам и напомнила нам, что мы ни в коем случае не должны разговаривать с журналистами. Намекнула, что от этого будет зависеть содержание наших характеристик для колледжа.

Элли вспомнила, как анкеты учеников Касдена в Интернете вдруг стали «недоступны».

– Не потому ли я не смогла сегодня утром посмотреть страницы учеников в «Фейсбуке»?

Маркус резко потерял интерес к разговору, но потом с неохотой ответил.

– Дочь Билла Уитмайра покончила с собой? Второй случай в Касдене за этот семестр? Средства массовой информации своего не упустят. Мы – на осадном положении.

Словно по сигналу к зданию школы подъехал фургон с надписью «NewsOne».

– Что я вам говорил!

Элли уже было направилась обратно к своему автомобилю, когда снова услышала за спиной голос Маркуса.

– Скажите ее родителям, что ста кусков недостаточно. По крайней мере, для круга Джулии.

– О чем ты говоришь?

– А-а, вы даже не знаете? Дражайшие мамочка и папочка объявили о вознаграждении за информацию в сто тысяч долларов. Если бы ее убил гангстер в Бронксе, это могло бы помочь. Но люди, которые хорошо знали Джулию, понимают, что говорить здесь не о чем: когда жизнь становится в тягость, человек умирает. Да и что такое эти сто кусков? Так, несколько месяцев загула для ребенка, на имя которого открыт трастовый фонд. Ее родители зря теряют время.