Никто

Амабель нахмурилась. Она досадовала, что ее любимый Джон проводит несправедливые сравнения между жизнью, которую он дал ей, и жизнью сестры.

— Чепуха! Отец предпочитает игнорировать этот факт, но свое состояние он заработал торговлей, как тебе известно. Причем не такое уж большое состояние! Ты познакомился с ним после его посвящения в рыцари, дорогой. Клянусь, отец никогда не вел себя так напыщенно, когда я была ребенком.

— Ну, ты не должна думать, что я не ценю твоей жертвы — выйти за меня замуж.

Амабель ослепительно улыбнулась мужу:

— Жертвы! Как ты можешь, Джон? Я бы не променяла жизнь с тобой на сто тысяч фунтов!

Она гордо оглядела стол — более здоровых, развитых отпрысков в мире не сыскать! Детей Кэмпбелл учили не восхищаться своей внешностью, но они были красивы, как на подбор: с правильными чертами, здоровой кожей и превосходным цветом лица. К слову сказать, семейное сходство было почти неуловимым. Шотландские предки иx отца наделили Кейти, Гектора, Ники и Агнес высоким ростом и рыжими волосами. Но Амабель была миниатюрным златовласым созданием; от нее Изабелла и Эмили унаследовали льняные кудри и изысканную утонченность.

Миссис Кэмпбелл, не теряя зря времени, приняла приглашение сестры. Шутки шутками, но Кейтлин и мистер Кэмпбелл рассудили правильно: неопределенность в приглашении леди Линвуд объяснялась ee забывчивостью. Она не помнила имен многочисленного потомства Амабель. Как только ей растолковали, что у Кэмпбеллов две дочери подходящего возраста, она немедленно включила в свое приглашение обеих.

Глава II

Кейтлин незаметно проскользнула через элегантные французские двери, ее лицо пылало унижением. Она с благодарностью глубоко вдохнула свежий ночной воздух. Возможно, это сможет потушить пламя нa щеках, прежде чем кто-нибудь заметит, как она покраснела.

До чего же ей хотелось сбежать! Она чувствовала себя запертой в клетке. Кейтлин пересекла террасу и крепко ухватилась за балюстраду. Холод мрамора сочился сквозь перчатки, и она вздрогнула, приветствуя это ощущение. Она приветствовала все, что могло отвлечь ее в этот момент.

Она все еще не привыкла к жаре, вызванной столплением разряженных людей в салоне, освещенном десятками свечей. С другой стороны, она не привыкла к холоду, который порой исходил от этих людей. Но весенняя ночь была знакома — пахло свежестью, сыростью и чем-то диким. Если она закроет глаза, тo почти сумеет представить себя в Роузмиде… Ее накрыла волна тоски по дому, и девушка смущенно открыла глаза. Что за идиотизм! Она скоро вернется домой. «И, несомненно, останусь там навсегда», — подумала Кейтлин, насмешливо скривив рот. Лондонский Сезон не оказался безоговорочным успехом.

Брызги приглушенных перчатками аплодисментов заставили ее обернуться и посмотреть в сияющее огнями окно за спиной. Стоя снаружи в темноте, Кейтлин оставалась невидима для нарядной, улыбающейся толпы, окружившей арфу мисс Уитлок. Довольно одинокое ощущение. Она с грустью подумала, что все это время была невидима для большинства из них. Oт этого ярко освещенного зала Кейтлин Кэмпбелл отделяла не просто стеклянная панель. Высший свет вдруг показался ей таким же чуждым, как племя готтентотов.

Хотя нет, в ее случае это было наоборот, не так ли? Она была готтентоткой. Смех, который всегда искрился в глазах Кейтлин, на мгновение загорелся — ей пришло в голову, что настоящий готтентот получил бы более почтительный прием у здешних аристократов, чем дочь Джона Кэмпбелла. Было ошибкой надеть сегодня вечером шелковое платье и мамин жемчуг. Если бы она напялила травяную юбку и привязала к волосам кость, могла бы сойти за члена королевской семьи, приехавшего с визитом.

Юмористический образ поблек в пылу ее возбуждения, и Кейтлин прошла вдоль террасы в тщетной попытке восстановить настроение. Подслушанное замечание, приведшее ее на террасу, не давало ей покоя. «Рыжая? О, она никто, моя дорогая». Как легко это сказала леди Элизабет. Как небрежно она отшвырнула Кейтлин, жалкого прихвостня титулованной знати. Для леди Элизабет Делакур — дочери герцога, недавно обрученной с наследником графа, Кейтлин Кэмпбелл была ничтожным болваном.

Вернуться в салон, изображая интерес к арфе мисс Уитлок, казалось невозможным. Кроме Кейтлин, на террасе никого не было — уникальное положение, чтобы ускользнуть с бала. О, если б она посмела! Она снова подошла к балюстраде и наклонилась, вглядываясь в сады под террасой. Сверху была видна площадь; прямо к площади вела узкая тропинка. Пять минут быстрой прогулки — и она у тети на Хаф-Мун-стрит.

Импульс к бегству был настолько сильным, что девушка неосознанно сделала шаг-другой в сторону сада, прежде чем спохватиться. Она остановилась как вкопанная. Бедная леди Линвуд грохнется в обморок, если обнаружит свою упрямую племянницу, марширующую в темноте по улицам Лондона! Тетя Харриет не одобряла одинокие прогулки Кейтлин по Лондону даже средь бела дня. Они уже провели несколько жарких «дискуссий» по поводу ее нетерпимости к тетиному указу.