Никто, кроме вас. Рассказы, которые могут спасти жизнь

– Саша! – сказал папа. – Давайте поужинаем. Ну что вы, во всех хотите болезнь найти? Игорь, вы ж не жалуетесь?

– Нет, конечно! – подтвердил тот. – Чтоб я еще и жаловался! Все нормально! Ну, штормит немного… ерунда. Приеду домой, приму коньячка и баиньки… Завтра все будет хорошо.

Саша понял, что этот «больной» в болезни не сознается.

Ужинали, папа расспрашивал, что нового в Питере. Хотя он все отлично знал уже, и все эти расспросы были нужны для гостя. Ну и просто, чтоб о чем-нибудь говорить. Саша подхватил эту игру, но скоро тема исчерпалась, и он спросил, что новенького в фирме Таниного папы. На что тот ответил, мол, вот они с Игорем Яковлевичем готовили документы для работы в Венесуэле… Проект и очень перспективный, и многообещающий. НПЗ там уже строится. Саша поддерживал тему, но тут уже юрист намекнул папе, что проект еще сырой, не стоит раньше времени раскрывать все планы даже близким родственникам.

Игорь Яковлевич извинился, пошел к туалету, и вдруг его приложило к стене, он сполз, цепляясь за обои, и сел на полу, дрожащими руками расстегивая ворот.

– Что за черт? – удивленно сказал он. – Потемнело в глазах и сердце чуть из горла не выскакивает…

– Саша, – воскликнул папа, – сглазил моего юриста!

– Ничего не сглазил, – проворчал Саша, стаскивая пиджак с Игоря Яковлевича. – Тань, тонометр тут есть?

– Был, – сказала Татьяна, убегая в свою комнату, вернулась с тонометром и фонендоскопом. – Вот!

– Меряй на той руке. – Саша считал пульс на левой.

– Вы – врачи? – спросил Ильин.

– Хуже, – ответил папа, – они фельдшера «Скорой помощи». Даже если нет болезни – найдут!

– Тут искать не нужно, – отозвался Саша, – у него ритм около ста пятидесяти в минуту, неровный. Игорь Яковлевич, давно уже воздуха не хватает? Когда все началось?

Юрист задумался, потом сказал:

– Дня три, наверное, был у друга на даче, в бане сидели, ну, принимали, конечно…

– Что принимали и сколько? – уточнил Саша, пока Татьяна мерила давление.

Она разогнулась и сказала:

– Сто пятьдесят на сто.

– Чего-то много, обычно у меня сто двадцать на шестьдесят, а пили мы водку, хорошую, – уточнил он, – джин пили, виски, немного коньяка…

– В общем сколько?

– Ну, – Игорь Яковлевич задумался, – по бутылке на человека вышло, наверное, может, и побольше, но мы все под закуску, и не враз…

– Вы домой вернулись или там ночевали?

– Вернулся! Взял такси и спать лег уже дома.

– Ты себя наутро не видел, Игорь? – вмешался папа. – Я его полдня отпаивал ессентуками.

– Значит, ваша аритмия началась после того вечера?

– Получается, что так, – согласился Ильин. – Но я себя, в общем, неплохо чувствую, может, из-за высокого давления так штормит?

Саша достал из кармана смартфон, из другого плоскую коробочку, из которой извлек небольшую пластмассовую приставку, внешне похожую на флеш-карту, и провода с электродами. Расстегнув рубашку на груди Ильина, он приклеил электроды, подсоединил «флешку» к смартфону и включил программу, по экрану телефона потекла кардиограмма. Саша пальцем погонял отведения, нажал кнопку «Запись». Высветился ритм от 120–250 в минуту.

– Трепетание предсердий, – сказал он.

– У меня два вопроса, – сказал папа Тани, – первый: это опасно? И второй: что это за штука?

– Отвечаю на оба: это очень опасно, мерцательная аритмия – это всегда опасно, и я подробно объясню, чем, и сразу на второй отвечаю: это – приставка к смартфону – кардиофлешка, гаджет, позволяет вот так оперативно посмотреть ЭКГ.

– Китайцы делают? – просил папа.

– Нет, наши. И разработка наша. Мне друзья подарили. Это на вопрос ответ – дорога ли? Я не знаю, но думаю, что нет. Игорь Яковлевич, теперь о вашей аритмии. Постарайтесь понять меня и осознать серьезность. Это с вами впервые? Вы не обращались раньше с аритмией к врачам?

– Нет, никогда.

– То есть это первый приступ в жизни.

– Да. А что, это опасно? – задал Ильин тот же вопрос, что и Танин папа.

– Это очень опасно, и объясняю чем, – сказал Саша. – Во-первых, работая неровно, сердце постоянно подвергается риску сорваться в фибрилляцию, то есть, по сути, остановиться, ибо при фибрилляции кровь не качается, а больной умирает скоропостижно, и запустить его можно только электродефибриллятором, а у нас их на каждом перекрестке, как в Европе, нет. Значит, за десять-пятнадцать минут вы можете умереть. Во-вторых, аритмия вызывает повышенную свертываемость крови, и я не дам гарантий, что у вас уже не вырос тромб где-нибудь в ушке предсердия. Обычно именно в левом ушке они растут. Во всяком случае, именно там их находят на вскрытии.

Тромб в ушке левого предсердия – угроза эмболий и тяжелых осложнений

Игорь Яковлевич проникся этим сообщением и встревожился. А Саша продолжал: