Никто не узнает…

У меня было такое ощущение от истории Ыни, что она рассказывает про принцессу, неожиданно взошедшую на престол. Слабость королевской власти, скрытая борьба за трон, предательство высокопоставленных чиновников. Какой же выход найдёт моя милая в этой ситуации?

— Хочешь, я покажу тебе квартиру?

— Давай.

Держа в руках стакан с пивом, я двинулся следом за Ыни.

— Что это? — Я остановился перед громадным металлическим шкафом.

— Это холодильник для вина.

— Вот это да!

— Вино нужно хранить при определённой температуре, иначе вкус меняется. Иди сюда…

Следом за ней я вошёл в библиотеку. Её она оборудовала в самой большой комнате и в коридоре. Эта комната соединялась с гардеробной, которую она тоже уставила книгами.

— Супер!

— После того, что со мной произошло, я доверяю только двум вещам.

Я всмотрелся в её лицо, на котором эмоции менялись одна за другой. Когда она касалась таких философских тем, её лицо становилось как у человека, очень много пережившего.

— Каким именно?

— Книгам и религии.

— Религии?

— Да, пережив такую потерю, понимаешь, что всё, что происходило раньше, — пустяк. Тогда я поняла, что человек слаб, и попросила дядю отвести меня в католическую церковь в нашем районе. Теперь у этой маленькой церкви есть свой сайт в интернете.

— Что ты чувствовала, когда впервые пришла туда?

— Конечно, сначала пришлось заставлять себя ходить туда. Но когда я появлялась там, становилась спокойней. У меня возникало чувство, что там со мной не случится ничего плохого. А главное, там я познакомилась с интересным человеком. Это монахиня. Она хороший психолог, хоть и непрофессионал. Ты же знаешь, при церквях есть курсы подобного рода. Например, есть практический семинар для супругов и другие курсы по психологии. Видимо, она их посещала. Когда я рассказала ей о том, что случилось в моей семье, она стала мне помогать. Наверное, я была первым человеком, с которым она постаралась применить все свои знания. Я не сопротивлялась, и её помощь была на удивление действенной. Как-то раз она даже была у меня дома, мы посидели и выпили пива. Она говорила мне, что нельзя подчиняться страху, его нужно преодолевать, то есть пробовать ездить на метро, на такси, находиться в местах, где много людей, учиться входить в квартиру, в которой выключен свет, и включать свет самой. Последним этапом был конкурс на телевидении.

— Понятно.

— Она видела, что я люблю смотреть викторины по телевизору, и как-то предложила мне самой принять участие. Она сама подала заявку. Удивительно, но меня это заинтересовало. На отборочный тур монахиня меня привела, а дальше я могла уже ездить сама.

Вошла домработница и спросила, не нужно ли нам ещё чего-нибудь. Ыни поблагодарила её и сказала, что она может ехать домой.

— Купи мне завтра, пожалуйста, «сама знаешь что».

Мне стало любопытно, но домработница ответила, что обязательно купит, придёт утром пораньше, и ушла. Ыни проводила её, о чём-то ещё поговорив на прощание, а я в это время разглядывал кабинет. В центре на стеллажах стояла 27-томная энциклопедия корейской культуры, изданная Академией корееведения. Кабинет Ыни больше походил на кабинет профессора, а не студентки двадцати четырёх лет. Ыни вернулась и села на стул для чтения, похожий на сплющенную букву S, было видно, насколько он удобен, и мне захотелось самому посидеть на нём.

— В этом кабинете только специальная и научная литература. Здесь мало интересного. Художественная литература в соседней комнате. Знаешь что…

— Что?

— Скажи, о чём ты мечтаешь?

— Мечтаю? Ну, не знаю…

— Ты же скоро закончишь университет, что ты думаешь делать дальше?

— Сначала пойду в армию на альтернативную службу.

— Почему на альтернативную?

— В следующем году призыв. У меня проблемы со спиной. А вообще-то моя мечта…

— Победы в викторинах? — Ыни подсмеивалась надо мной.

— Нет. Работа в книгоиндустрии. Хочу стать литературным критиком.

— Книжным обозревателем?

— Да. Хорошая профессия. Я смогу много читать и записывать свои мнения о прочитанных книгах. Издательства будут бесплатно снабжать меня книжными новинками.

Ыни как-то странно глянула на меня.

— Эй, Чон Донгук! Оказывается, ты милый.

— Почему ты так решила?

— Ты…

— Что?

Ыни выпрямилась на стуле. Я невольно сделал шаг назад.

— Хочешь жить у меня?

— Что ты сказала?

— По ночам тут страшно. Когда домработница уходит, мне становится не по себе.

— Понимаю.

— Хочешь пожить у меня, пока будешь служить в армии? Ты сможешь тут читать, сидеть в интернете, общаться со мной.

— Не знаю, как к этому отнесётся мать.

— Всё ясно. Тогда не надо.

Ыни обиженно отвернулась и вышла из кабинета. Не зная, что предпринять, я двинулся за ней.

— Ыни!

— Что?

Не глядя на меня, она опустилась на диван и включила телевизор. Мне было неловко.

— Прости.

— За что?

— Твоё предложение слишком неожиданно.

Ыни выключила звук. Затем решительно произнесла:

— Вот что я поняла в шестнадцать лет: если хочешь что-нибудь сделать, сделай это сейчас, не откладывая, иначе будешь жалеть. Мой отец был слишком предусмотрительным.

Переход от решительности к слезам был мгновенным, она заплакала.

— Не плачь, Ыни.