Никто не заплачет

— Да на здоровье, — Клятва улыбнулся, сверкнув золотой фиксой, — езжайте, мы не поместимся.

— Поместимся, заходите! Вы мне потом ее вывезти поможете. А то я обязательно опять застряну, — улыбнулась в ответ мамаша.

Она жила на пятом этаже. Клятва быстро вывез коляску, потом поднялся на двенадцатый и открыл дверь одной из квартир своим ключом.

Однокомнатная малометражка имела унылый, нежилой вид. Почти никакой мебели, только канцелярский письменный стол, несколько стульев. На кухне не было плиты, белоснежный электрический чайник «Тефаль» красовался на полированной казенной тумбочке.

Здесь никто не жил. Квартира была явочной и принадлежала одному из отделов ГУВД.

Волобуев налил в чайник воды, достал из тумбочки банку с растворимым кофе, сахар, две чашки, включил чайник и посмотрел на часы. Человек, которого он ждал, никогда не опаздывал. У Клятвы ни разу не получилось приехать на встречу вовремя, минута в минуту. То он являлся раньше, то позже. Сейчас он приехал на целых двадцать минут раньше, опять не рассчитал, хотя сам назначил время.

Ну что ж, оно и к лучшему, можно выпить кофейку в одиночестве и еще раз подумать. Кофе здесь хороший, качественный, и сигареты всегда есть — на всякий случай. Свои у Клятвы как раз кончились. А купить забыл. Он сегодня вообще был сам не свой, очень сильно перенервничал. А кто на его месте мог остаться спокойным? Разве только один человек из всех, кого он знал. Сквозняк. Вот у кого стальные нервы. Ничего его не берет. Знает, сучонок, что в розыске, и является на кладбище могилку навестить.

Сегодня утром, увидев у забора знакомый силуэт, Клятва сначала прямо-таки остолбенел. В голове шарахнуло: «Что делать?» Первая мысль была — рвануть в контору и быстро позвонить, куда следует. Но потом он представил себе, как нагрянут на родное кладбище архаровцы, оцепят со всех сторон. Еще не факт, что успеют взять. А он, Клятва, засветится неугасимо. Уйдет Сквозняк, и станет ему сразу известно, кто стукнул. Тогда, считай, Клятва сразу покойник. А если чудо случится, возьмут Сквозняка — свои замочат за такие дела. Ссученных не щадят. Нет, нельзя бежать-звонить. Это все равно что самого себя кончить.

Несколько секунд он стоял и думал, что ему, милицейскому информатору с пятилетним стажем, делать в такой вот очевидной ситуации. И решил он поступить хитро, как в шпионском кино. Окликнул Сквозняка, к себе пригласил, поговорил по-хорошему, вроде как и предупредил, что легавка про кладбище знает, и показал тем самым, мол, свой я, верить мне можно. Даже порасспросить попытался, мол, где обитаешься, и все такое. Но осторожненько, не в лоб. У такого, как Сквозняк, спросишь что-нибудь, не подумав, и сам не заметишь, как в деревянном бушлате окажешься. Мизинцем кончит, сучонок.

Но получилось все даже лучше, чем Клятва ожидал. Сквозняк вдруг ни с того ни с сего заинтересовался этими Курбатовыми, и мертвым, и живым. Клятва просто так про женщину с сухими глазами стал рассказывать, только для разговора, чтоб не молчать. Нехорошо со Сквозняком молчать, не по себе делается. А он вдруг оба-на, и запал на Курбатовых. Все расспросил, даже адрес и телефон. Жаль, не было. Дал бы, не задумываясь. Отличная получилась бы наводка, очень даже конкретная. Но и так ничего, тоже сойдет. Сразу ясно, не пустой у него интерес. Вот ведь бывают в жизни сюрпризы. Теперь на того Курбатова, который живой, можно ловить Сквозняка. А что? Вполне… Выходит, что он, Клятва, ни с какой стороны не подставился. Сквозняк от него ушел целехонек, но заглотнул наживку. И вот за такую сладкую наживку его не только извинят, что растерялся, не побежал звонить, но и премию выдадут. Заслужил он премию за свой хитрый ход, за ценную информацию. И самого себя, между прочим, как агента сохранил — для дальнейшего плодотворного сотрудничества.

Клятва с удовольствием отхлебнул кофейку и закурил сигаретку. Он так глубоко задумался, что не услышал тихого скрежета в замочной скважине. А через минуту лицо его исказилось моментальным нечеловеческим ужасом. Он не успел не то что крикнуть — даже вдохнуть. Горло его было перебито ребром железной ладони, одним ударом.

Глава 16

— Он убежал! Я не знаю, что делать, — плакала Соня, теребя в руках Мотин кожаный поводок, — там дворняжка какая-то, они с Мотей играли, я покачалась на качелях, совсем немножко. А потом смотрю, Моти нет. Я ходила, искала…

— Сонечка, успокойся, не плачь. — Вера достала носовой платок и вытерла ей слезы. — Такое уже бывало. Мотя находил себе подружку, убегал, но всегда возвращался. Он знает дорогу домой. К тому же у него на ошейнике есть бирка с нашим телефонным номером… Господи? У нас ведь теперь другой номер, вспомнила Вера, — я, конечно, забыла заказать новую бирку.

— Ну вот, — всхлипнула Соня. — Он заблудится, подберет его кто-нибудь и даже сообщить не сможет. А если он попадет под машину? Сейчас такое ужасное движение! Ой, Верочка, это я виновата… Нельзя было его спускать с поводка. Пойдем еще поищем вместе.