…Нимант, Нован, Персонн

Я пишу. Может быть, мне это кажется? Иногда воображение может сыграть с вами довольно злую шутку. Впрочем, кто сможет убедить меня в обратном? Итак: я пишу! Заполняю белые, холодные (точно вылепленные из снега) листы на бездонно-темной, глянцевой глади стола. Записи мои никто не уносит. Они исчезают в ящиках этого самого стола. Больше я их никогда не вижу. Чей-то глупый розыгрыш? Не думаю. Здесь никого нет кроме меня, вернее – не бывает. Нет. Вспомнил. Бывает! Кажется, они приходят, чтобы дать еды, потом моют тарелки, чашки – всё перепачканное пищей, но в комнату не заходят. Они? Выходит их несколько? Не уверен. Пускай будет двое. Кажется, это немного странно. Ничего, бывают и куда более удивительные вещи. Итак: они приходят вдвоем, затем готовят еду, затем подают свои сигналы: стучат оттуда, с другой стороны двери, сладко зовут по имени, распевно говорят, что еда готова. Потом сладкоголосо выпевают ещё раз: еда в тарелке, и затем ещё: она остывает. Делая вид, что я не слышал их зова, выхожу-иду-ем. Я не смотрю на них. Рот их прикрыт, зато глаза широко открыты. Знаю: они смотрят на меня, внимательно смотрят, не издавая ни единого звука. Будто бы их вовсе нет. Но я-то знаю, что это не так. Они здесь. Их двое. Думаю, обе женщины. Они смотрят и молчат. Возможно, чего-то ждут. Не знаю чего. Одна как будто старше. Откуда я это взял? Не знаю, впрочем, я не уверен. Другая, исходя из логики построения фразы… К чертям всякие логические построения! Разве они могут помочь? Однако, несмотря на несомненную правомерность чувства, вызвавшего этот гневный всплеск, та, другая, должна быть моложе. Впрочем, это не обязательно. Откуда мне знать? Ведь я не смотрю на них. Я и не знаю.

Они смотрят. Я – нет. Ем-жую-пью-глотаю -и рот утираю. Что-то в этом есть напоминающее о давно прошедших временах. О давно прошедших временах? Возможно, воображение опять забавляется, подсовывая мне фальшивые отпечатки памяти, в которых отсутствуют некоторые атрибуты: детский стульчик, слюнявчик на шее, сопли из носа или размазанная вокруг рта пища. Отчего и тому и другому не присутствовать на лице одновременно? Может быть, всё так и было, только вот ложку тогда мне, скорее всего, не доверяли. Выходит, теперь доверия стало больше или это очередная уловка? Наверное, стоит обдумать… Не теперь, не теперь. Теперь пора работать. Работе время, обеду – час. Многовато! Полчаса? На всё, про всё двадцать две минуты (с передыхом). Отличный результат: тридцать восемь минут прибавим к рабочему времени – неплохо, неплохо. Они смотрят. Я – нет. Нельзя дать им понять, что я догадываюсь об их присутствии. Ухожу, никуда не торопясь, в движениях не суетясь. Они ничего не говорят, молча провожают меня взглядом. Иногда я слышу, как они начинают шушукаться. Или мне это только кажется? Разве они не могут шушукаться? Отчего, могут, но только всегда дожидаются момента, пока плотно не закрываю за собой дверь. Дверь в мою комнату.