Нина Горланова в Журнальном зале 2007-2011

— Сейчас руки — это мои ноги! — сел и опрокинул стакан пива. — Доволен по самые помидоры! Эх, встану на ноги, потом полгода похожу на кач, а дальше — снова на сохатого! Я, знаете, за одним лосем гнался три дня — ногу ему отстрелил — был в маскхалате, карабин охотничий марки “Тигр”, ветер-то от лося, и он ничего не учуял. И я его пристрелил... Эх, если б не авария, я бы...

В это время другой прооперированный — Гарик — достал нож и вилку, начал есть что-то, кажется, бифштекс, который жена принесла. Все в палате ложками едят, а он вот так.

— Я в детстве поймал щуку. И эта щука укусила меня за палец. Я сразу все понял: раз и навсегда. Стихи такие вот тогда сочинил:

По лесу охотник скачет,

По лесу скачет кабан,

О чем-то охотник плачет,

О чем-то плачет кабан.

Куда ты, охотник, скачешь,

Куда ты скачешь, кабан?

О чем ты, охотник, плачешь,

О чем ты плачешь, кабан?

— Слушай, ты это к чему, а? — удивился Сабельников.

— А ты еще не понял, что ли, ничего? Сохатого раненого ты гнал — тебя машина подмяла... тебе не понравилось?

— Так он знаешь какой сильный? Сохатый! У!

— А ты с ружьем всех сильнее...

— Гарик! Ты какой-то тупорогий! Мне выздоравливать нужно — не нагоняй пессимизм.

Новый сопалатник рассказал свою историю: в детстве пошел за грибами и увидел медведицу с медвежонком! Рванул в одну сторону, а она — в другую. Но когда бежишь, то правая нога больше шаг делает, и по кругу в лесу несешься. Через полчаса они с медведицей встретились опять, но она его не тронула.

Сабельников стоял на своем: все равно, как выздоровеет — пойдет на сохатого!

В это время в палату вошел врач с рентгеновским снимком и сказал ему:

— У вас начинается некроз сустава, охотиться строго запрещаю!

КГБ в 1980 году, или Зачем придумывать, когда и так смешно

Все мы в советское время боялись, что КГБ всюду спрятало свои подслушивающие устройства, но Н. Н. имел все основания опасаться сего, потому что его соседями по аспирантскому общежитию в МГУ были иностранцы: немец Питер и вьетнамец Кы. Они часто заходили в комнату к Н. Н. в гости и бывали на его дне рождения.

Тут нужно сказать, что тогда даже в самой столице не было в продаже хорошей бумаги, необходимой для кандидатской диссертации. И наш Н. Н. привез в Москву из Перми эту дефицитную бумагу — на беловик (у нас все-таки Краснокамский бумкомбинат работал). Он положил ее в тумбочку.

Именно за этой тумбочкой Н. Н. часто слышал треск, но не заглядывал в сей угол никогда! Да, плохо работают подслушивающие устройства чекистов, потрескивают, но если что-то тронешь там, не будет ли хуже...

Когда диссертация была написана, обсуждена, пришло время достать хорошую бумагу и печатать беловик. Но... оказалось, что это не подслушивающие устройства трещали по ночам, а мышь грызла прекрасную бумагу на вату для гнезда! И что теперь делать? Такой бумаги днем с огнем не сыскать.

И стал Н. Н. звонить знакомым и рассказывать о мыши, просить помощи — ему нужно было не менее семи пачек хорошей бумаги.

Наконец он получил номер телефона, позвонил, и — о, чудо! — человек пообещал финскую бумагу!

Правда, встреча была назначена... у памятника Дзержинскому. Но наш Н. Н. как подумал: даже если краденую бумагу ему продадут с Лубянки, ну и что — из-за них же пропала краснокамская бумага-то! Если б Н. Н. не был уверен, что это трещат подслушивающие устройства, он бы — конечно — сразу заглянул на треск и спас бы большую часть драгоценных листов от мышиных зубов.

В общем, вышел к нему с Лубянки человек, похожий на доброго Карабаса-Барабаса, продал бумагу по 10 рублей пачка (в 10 раз дороже, чем в магазине), и все. То есть работники КГБ уже в 1980 году вышли на передовые рубежи рыночных отношений.

Диссертацию приняли на ура. Кстати, тема диссертации Н. Н. была как раз про это — про казнокрадство и прочее (то есть по Салтыкову-Щедрину, просто я не знаю точное название)...

Казаки в 2003 году

В мое купе вошел человек с обгоревшей ногой! Ничего себе! Буквально дымился еще серый носок в тех местах, где он не сгорел.

— Шел к вокзалу... вдруг шаровая молния ударила в левую ногу, и полуботинок моментально сгорел.

Я ехала от родителей из Белой Калитвы. У меня в дороге с собой всегда аптечка, а в ней эритромициновая мазь. В общем, дала я эту волшебную мазь соседу. Через полчаса, когда боль ушла, он заговорил:

— Може, мне это знаете за что? К нам в станицу не так давно приехали братки из города и потребовали дань. “Приезжайте завтра в 8 вечера — мы за это время соберем деньги”. Ну, те и приехали. А мы все, казаки, не дали им даже из машины выйти — положили всех из пулемета.

Дева из автобуса

Почему бы и нет?! Новогодняя ночь у Ивана, так у Ивана.