Нити судьбы (СИ)

Как и тогда, когда появился тот блондин, всё вновь стало таким, как пять-семь лет назад. Всюду теперь ходили люди в белых халатах, которые нас с Анхелем не видели. Но, вопреки моим ожиданиям, в клетках были не лабораторные животные, а… маленькие дети! Дети, самому старшему из которых было не больше двенадцати лет! Кто-то из них плакал, кто-то просто забился в угол клетки и смотрел оттуда дикими, загнанными, как у зверя, глазами!.. Приглядевшись, я увидела ещё кое-что. У всех детей что-то было не так — у одного вертикальные зрачки, у другого неестественный цвет глаз (отчего мне сразу вспомнился бирюзовый цвет глаз Рейфа), у кого-то когти, а у некоторых почти всё тело было покрыто чешуёй!

— Боже, что за чудовищные эксперименты ставил здесь мой отец! — с ужасом прошептала я. — Что они сотворили с этими детьми?!

— Детям пытались вживить клетки нечеловеческих существ, — ответил падший. — Драконов, демонов, эльфов… Немногие выживали после этого. Человеческий организм слишком слаб.

— Но почему они не использовали в экспериментах взрослых?! Почему дети?! В конце концов, нельзя было просто… заставить, например, эльфов спать с людьми? Родится от такого союза ребёнок — вот вам и человек с клетками других существ!

— Они в начале пытались, но… Дети от таких союзов не рождаются. Вот эти учёные и решили сделать это искусственным образом. А использовали детей потому, что у взрослых чужие клетки вообще не приживались. С детьми хоть какой-то результат был, — объяснил Анхель.

— Ты сказал, что немногие дети выживали. А те, кто выживал… Кем они становились?

— Чаще всего, они быстро сходили с ума. Те, кому вживляли клетки драконов, и они выживали после этого, становились монстрами. Во всех смыслах этого слова. Они полностью теряли человеческий облик — чешуя по всему телу, деформированные ноги; вытянутая морда, которая когда-то была лицом… Кроме того, они забывали, что когда-то были людьми. У них оставались только инстинкты — спать, есть, убивать и слушаться приказов своих хозяев — учёных. Этакие машины для убийства.

— Постой-ка! Ты сказал «покрыты чешуёй и с деформированным ногами»… Только не говори мне, что за мной охотится один из этих детей!

— В точку. Именно поэтому я в начале спросил, на что ты готова ради своих друзей. Ты сказала, что ради них готова убить, но… готова ли ты убить друга ради него самого?

— Что ты имеешь в виду?!

— Ты знала того монстра, который сейчас за тобой охотится. Ты знала его, когда он был человеком. Вы очень дружили, но в один прекрасный день ты исчезла, оставив его здесь — в лаборатории — одного. А через какое-то время он превратился в того, кто убил твоего демона Дорея.

— Этого… не может быть!

— Не может быть, да? — с усмешкой переспросил Анхель. — Почему? В принципе, те два года, что ты не помнишь, перекроили и переделали так, что там может быть всё, что угодно. Нет ничего невозможного. Кстати, вот, смотри — доказательство твоей дружбы с тем ребёнком, — Анхель показал на маленькую меня.

Я была здесь младше, чем там, с маньяком, который убил кучу народа. Лет десять, наверное. В отличие от других детей, я была на свободе. А в тот момент я пыталась открыть дверь клетки, где был заперт мальчик — мой ровесник. Я содрала кожу на руках, пытаясь сорвать замок, но ничего не получалось.

— Милена? — увидел прошлую меня один из учёных. — Ты? А ну, стой!

Я бросилась бежать, а все эти люди в белых халатах — за мной. Я петляла между столами и шкафами, пробираясь к выходу. Когда я смотрела на себя прошлую и всю эту свору так называемых учёных, у меня создавалось неприятное впечатление, что я вижу сцену охоты, где собаки загоняют зайца!

— Милена, не оставляй меня здесь одного! — кричал мальчик. — Я больше не могу здесь оставаться! Нет! Пожалуйста, Милена!

— Я обязательно вернусь за тобой, Мишель! — крикнула я из прошлого, наконец добравшись до двери. — Дождись меня!

— Но ты за ним так и не вернулась, — произнёс Анхель, наблюдавший всю эту сцену вместе со мной. — Он всё ждал тебя, ждал, ждал… Ждал до тех пор, пока из-за постоянных экспериментов не сошёл с ума и пока его не превратили в чудовище. Последней же его здравой мыслью было: «Милена, где же ты? Почему не приходишь? Ты обещала!». Вот такая жизненная драма.

— Почему я не вернулась за ним?! Почему бросила его?!

— В этом нет твоей вины, — ответил мне мужчина. — В тот же день тебя эти учёные-экспериментаторы поймали, а затем… Впрочем, лучше показать. Идём.

— Я не понимаю, почему ты помогаешь мне вернуть воспоминания, Анхель. Я совершенно тебя не знаю. Чем я могла заинтересовать падшего ангела, по чьей милости я теперь вынуждена подчиняться одному жуткому собственнику? И откуда ты вообще знаешь моё прошлое? Только лишь из этих миражей?

— Ну, предположим, что помогаю я тебе лишь потому, что таким образом я разгоняю свою скуку.

— Ещё один туда же! — вздохнула я. — Как будто одного Загира мало, который за мой счёт развлекается!