Ницше и пустота

Так люди принимают и «положение о противоречии» за вневременно значимый сам по себе «первопринцип» («аксиому») и не задумываются, что это положение для метафизики Аристотеля имеет в корне другое содержание и играет другую роль, чем для Лейбница, и опять же обладает одной истинностью в метафизике Гегеля и другой – в метафизике Ницше. Это положение говорит каждый раз существенное не только о «противоречии», но о сущем как таковом и о роде истины, в которой воспринимается и проектируется сущее как таковое. Это верно также о декартовском ego cogito – sum. Мы не вправе поэтому и здесь тоже думать, что с волшебной палочкой «само собой разумеющегося» сразу все приведем к чистоте и ясности. Нам надо пытаться на основании предпосланного истолкования cogitatio продумать ego cogito – sum no его собственным меркам. По словесному звучанию тезис нацелен на sum, я есмь, стало быть, на познание, что я есмь. Но если тут вообще в каком-то известном аспекте должно быть доказано, что я, именно «я», ego, есмь как представляющий представления, то для этого не требуется умозаключения, которое из удостоверенного наличия чего-то известного выводит наличие чего-то прежде неизвестного и неудостоверенного. Ибо в человеческом представлении предмета через этот последний

как предстоящий и представленный уже доставлен тот, «перед» кем стоит предмет, а именно сам представляющий, так что человек в силу этой своей приставленности может сам себе как представляющий сказать Я. Я

в своем «я есмь» – а именно представляющий – внутри представления знаком этому последнему не менее, чем представленный предмет. Это Я – как «я есмь представляющий» – с

такой достоверностью приставлено к представлению, что никакое, будь то самое логичное, умозаключение никогда не сможет достичь достоверности этой приставленности представляющего к нему самому.

Отсюда мы впервые видим, почему «ergo» не может быть понято как скрепа двух членов умозаключения. Мнимая большая посылка – is qui cogitat, est – никогда не сможет служить основанием для cogito sum, потому что та большая посылка только и извлекается из cogitosum, причем таким способом, что из-за нее cogito sum воспроизводится искаженным в своем сущностном содержании. Не «я есмь» впервые выводится из «я представляю», а «я представляю» есть по своему существу

то, что уже приставило ко мне это «я есмь» – а именно представляющий. Мы с основанием убираем теперь из формулы декартовского тезиса коварное «ergo». А если будем все-таки его употреблять, то должны толковать его в другом смысле. Ergo не может означать «следовательно». Тезис есть conclusio, вывод, но не в смысле вывода умозаключения, построенного из большой, малой и заключительной посылок. Он – conclusio как непосредственное смыкание того, что само по себе сущностно взаимопринадлежит и в своей взаимопринадлежности достоверно установлено. Ego cogito, ergo sum: я представляю, «и здесь заключен», «здесь через само представление уже заложен и установлен»: я как существующий. «Ergo» не выражает следования, а указывает на то, чем cogito не просто «является», но чем оно себя соразмерно своему существу как cogito me cogitare также и знает. «Ergo» здесь значит все равно что «и этим само собой уже сказано». Мы всего острее выразим то, что призвано сказать «ergo», если опустим его и, кроме того, вычеркнем также еще акцентирование Я через ego, поскольку Я не существенно. Тогда тезис гласит: cogito sum.

Что говорит тезис cogito sum? Он выглядит почти как «уравнение». Но мы попадаем здесь в новую опасность, перенести формы высказывания отдельной области знания – уравнений математики – на положение, имеющее свою исключительность в том, что оно не сравнимо ни с каким другим, причем ни в одном аспекте. Математическое истолкование тезиса в смысле уравнения здесь близко потому, что «математическое» определяюще для декартовской концепции познания и науки. Однако остается еще спросить: берет ли Декарт просто готовый и привычный метод «математического» познания за образец для всякого познания или, наоборот, он заново, а именно метафизически, определяет существо математического? Верно второе. Поэтому мы должны снова попытаться точнее определить содержание тезиса и при этом прежде всего ответить на вопрос, что полагается «через» этот тезис как subiectum.